Развод с незнакомцем. Алина Кускова

посмотрел на Никитоса, тот скривил физиономию, как бы говоря: что с нее взять, вешается на кого попало. Говорить-то, что они думают, было нельзя. Допрос записывался на диктофон, аккуратно уложенный на медицинский столик.

      – И что было потом?

      – Мы расписались. Зарегистрировали свои отношения. Всего лишь. – Степанцов не понимал, чего эти двое от него добиваются.

      – Тайно от всех? – решил внести свою лепту Никитос и, наклоняясь к микрофону, добавил: – Сволочь!

      – В некотором роде тайно, – согласился Василий. – Мы не стремились к огласке. Но если бы она захотела, я был бы не против, чтобы узнала общественность, ее родители…

      – Ах ты, гад! Не тронь святое! – обрушился на него Никитос. – Ее отец бы двинул кони, узнай он, что узнала общественность!

      Из этих слов Василий понял, что не все еще потеряно и ему повезло, что на бракосочетании не было лишних свидетелей.

      – Кто еще знает, что вы поженились? – читал бумажку Харлам.

      – Мои родители.

      – Придется их убрать, – Харлам чиркнул ладонью по горлу. Явно нес отсебятину.

      – Еще чего! – возмутился Василий. – Ладно я, но родителей из-за какой-то вертихвостки!

      И тут же получил в челюсть. Когда он пришел в себя, перед его глазами предстали две испуганные физиономии, наклонившиеся над его головой.

      – Живой, – радовался Никитос, – ты его того, потише, а то двинет кони. Шеф сказал, пугануть, зять все-таки.

      О! Куда это он влип? Какой зять? Зять бандита! Теперь понятно, в кого эта девица. В отца-преступника. И живет по своим преступным законам. Захотела его, Степанцова, и женила на себе. Захочет убить и бьет? Или это сделает тесть?

      – Выпей, очухайся, – Никитос протянул Василию стакан с водой.

      – Ни глотка в доме врага! – заявил Василий, сжимая челюсти.

      – Не ерепенься, а то во! – И Харлам показал кулак. – Отвечай на вопросы. – И уткнулся в бумажку. – Как ты допустил, что она забеременела?

      Понятно, о каких детях она говорила. Но ведь не призналась!

      – А как, по-вашему, я должен был это не допустить?

      – Ха-ха, – заржал Никитос, – пользоваться противозачаточными.

      – Значит, ты признаешь, – зачитал Харлам, – что соблазнил бедную, тьфу, богатую, несчастную девушку, вынудил ее жениться на себе. Соблазнил и женил.

      – Признаю, – согласился Степанцов, чувствуя, что дело подходит к завершению.

      – В случае положительного ответа, – продолжал читать Харлам, – набить морду…

      Василий решил взять свои слова обратно.

      – В случае отрицательного, – продолжал Харлам, – соблазнителю отрезать… хм… неразборчиво написано.

      – Дай я погляжу, чего там у него нужно отрезать, – подошел к Харламу Никитос, и они вдвоем склонились над бумагой.

      Василий воспользовался моментом. Он вскочил и побежал к выходу, благо дверь оказалась не заперта. Но бритоголовые успели его поймать, когда он задирал ногу, чтобы прыгнуть через забор. Они привели его назад