Название | Общественный разлом и рождение новой социологии: двадцать лет мониторинга |
---|---|
Автор произведения | Коллектив авторов |
Жанр | Социология |
Серия | |
Издательство | Социология |
Год выпуска | 2008 |
isbn | 978-5-98379-096-4 |
Приведем данные по динамике интереса населения России к политике начиная с 1990 года – пика политической мобилизации.
Как видно из таблицы 3, перелом политической вовлеченности в рассматриваемой нами «пассивной» форме приходится на 1994 год. По-видимому, здесь сыграли роль как минимум два фактора. Во-первых, социальные и политические последствия событий октября 1993 года, вызвавшие на массовом уровне шоковую реакцию – хотя и слегка запоздалую или ускользнувшую от внимания как ведущих политических элит, так и аналитиков, включая социологов, что, в частности, отразилось на «неожиданности» итогов голосования на выборах в Государственную думу 1993 года для указанных групп). Во-вторых, относительная стабилизация экономической ситуации в 1994 году, о чем сейчас ретроспективно говорят экономисты, политологи и другие специалисты.
Именно в этот период, по-видимому, начинается процесс, который мы со всей очевидностью наблюдаем сегодня, – процесс декларативного, даже демонстративного разгосударствления, деполитизации человека в условиях кризиса властных структур, политических элит и институтов. Предельная поляризованность политического пространства в период президентских выборов 1996 года, решавших и решивших, по сути, кардинальную проблему выбора пути (откат к прошлому или продолжение реформ), к настоящему моменту практически потеряла свою значимость. Полюса «сошлись», крайние позиции смешались, и сегодня, говоря об электорате (а не о борьбе властных элит), мы не можем уже с определенностью выделить никакого явного, однозначного противостояния общественных сил. После провала демократических партий и движений, практически полной дискредитации в общественном мнении их лидеров, с одной стороны, но и после фактического поражения на выборах 1996 года коммунистов – с другой, в общественном мнении начинает просматриваться тяготение к центру, к некоему компромиссному среднему пути (мы не будем здесь останавливаться на его содержании и идеологической направленности).
Об этом, в частности, косвенно свидетельствует тяготение россиян к политическим лидерам такого типа, как в первую очередь Е. Примаков, во многом Ю. Лужков, а в последнее время и новый премьер С. Степашин.
Та скорость, с которой бывший и нынешний премьеры (а также С. Кириенко до своей отставки) завоевывали у россиян очень высокий – в особенности в сравнении с другими персонами политической авансцены – уровень доверия, причем еще до принятия каких бы то ни было конкретных мер, указывает на совершенно иную конфигурацию соотношения политических сил, самого политического пространства сегодня, его иную разметку по сравнению с 1996 годом[24]. При этом, однако, ни одна парламентская фракция, ни один ее лидер за минувший период практически не набрали (если не потеряли) очков, так и не сформировав в Государственной думе конструктивной,
24
Ю.А. Левада рассматривает подобные сдвиги, сравнивая канун парламентских выборов 1995 и 1999 годов (см.: