Дуэт смерти. Нора Робертс

будет еще тяжелее, когда он поймет, что дело вовсе не в Дине. Она была всего лишь средством… проводником.

      – Да, так будет только хуже, – согласился Моррис. «А ты чем была? – подумал он. – Чем ты была для того, кто все это с тобой сотворил?» Но он не стал спрашивать. Ему не надо было спрашивать, он слишком хорошо ее знал и понимал.

      Ева стояла на улице, покинув морг, и вдыхала воздух Нью-Йорка, жаркий и душный воздух летнего дня. Ну вот, она выдержала, говорила она себе, прошла через самое худшее. Она села в машину и отправилась в лабораторию.

      Она намеревалась схлестнуться с заведующим лабораторией Диком Беренски. Ева честно призналась себе, что просто жаждет стычки: это помогло бы ей разрядиться, сбросить напряжение. Ужасно хотелось надрать задницу человеку, который не зря носил прозвище Дикарь.

      В лаборатории было немноголюдно. Не больше пяти «лабораторных крыс» сидели по своим кабинкам, уставившись в микроскопы или склонившись над бумагами. И среди них был сам шеф. Его яйцевидная голова с жидкими волосами, словно прилипшими к черепу, склонилась к компьютеру, ловкие, похожие на червей, пальцы порхали над клавиатурой и прикасались к сенсорному экрану.

      – Докладывай. – Это прозвучало как «Попробуй только не доложить».

      Он бросил на нее сердитый взгляд.

      – У меня были билеты на футбол. В ложу!

      Наверняка взятка, подумала Ева.

      – А у капитана Макмастерса была дочь. А теперь спроси меня, что я думаю о твоих билетах в ложу.

      – Она все равно бы не воскресла, даже если бы я в гребаный День мира сидел на стадионе, жевал сосиску, запивал ее пивом и следил за игрой «Янки».

      – Тут ты прав. Как жаль, что она позволила себя связать, терроризировать, изнасиловать много раз, а потом задушить как раз накануне этого гребаного Дня мира. Нарочно тебе подгадила.

      – Эй, эй, остынь! – Похоже, убийственный блеск в глазах Евы пробился сквозь злость Беренски. Он замахал в воздухе своими паучьими лапками. – Я же здесь, разве нет? И я уже проверил стакан. Тут у нас вишневая шипучка с барбитуратами. Гремучая смесь. «Слайдер» в жидком виде с небольшой дозой «Зонера» в порошке.

      – «Зонера»?

      – Да, совсем чуть-чуть. «Зонер» в «Слайдере» совсем ни к чему, у употребившего он вызывает кошмары. Просыпаешься с дикой мигренью. Не вижу, на кой черт такой коктейль нужен, но… всякие люди на свете бывают.

      – А я тебе отвечу, – мрачно заметила Ева. – Он хотел, чтобы она страдала даже в забытьи и очнулась с болью.

      – Да, если бы он хотел просто вырубить ее, «Слайдера» было вот так довольно, – Дики провел по горлу ребром ладони. – Значит, ему надо было ее помучить. Я получил ДНК и отпечатки. И то и другое принадлежит убитой. Как раз собирался тебе отослать. Могла бы время поберечь и сюда не бегать.

      – Как насчет простыней и ее одежды?

      – Слушай, я же не автомат! Я их уже зарегистрировал, буду обрабатывать. «Чистильщики» их на месте просветили – семени нет. Но ты наверняка уже это знаешь.