23000. Владимир Сорокин

машину, Мэрог нащупал ручку задней двери, открыл и вместе с чемоданом вывалился на дорогу. Обу захлебнулся молоком и остался в машине. Молоко хлестало на асфальт из открытой задней двери «Мерседеса». Мэрог схватил чемодан, присел, оглядываясь. Движение на МКАД прекратилось. Две машины и взорванный внедорожник горели. В серебристом джипе никто не подавал признаков жизни. От горящего внедорожника к Мэрог шел, пошатываясь, Дор. Он был сильно покалечен взрывом и делал свои последние шаги по земле, сжимая правой рукой автомат, а левой придерживая кишки, готовые вывалиться из разорванного живота. Окровавленное и обожженное лицо его было неузнаваемо.

      – Собери Круг Силы… – прохрипел Дор и рухнул.

      Его кровь смешалась с молоком.

      Мэрог вздрогнул всем телом, скрипнул зубами, подхватил автомат, выпавший из окровавленной руки Дор, поднял чемодан, перемахнул металлический бортик ограждения и, разбрызгивая молочные капли, кинулся в кювет, а из него по траве и кустам – к маячащим неподалеку многоэтажкам Теплого Стана.

      Из стоящих машин высунулись осмелевшие люди:

      – Вон, вон он!

      – Задержите его, мужчины!

      – Ты куда, сука, а ну стой!

      – Какой ужас!

      – Никита, звони в милицию!

      – Так он же сам – мент! Оборотень, блядь!

      – Держи гада!

      – Да здесь же пост ГАИ – рукой подать!

      – Они слышали стрельбу, уже едут, наверно!

      Многие звонили по мобильным телефонам.

      Мэрог пробежал через кусты, миновал гаражи и оказался на улице Генерала Тюленева. В этот воскресный день улица была полупустой, редкие машины проезжали по ней. Прохожих тоже было мало. В основном они не шли, а стояли, прислушиваясь к происходящему на Кольцевой. Встав за серебристым гаражом-«ракушкой», Мэрог поставил чемодан на землю, вытер мокрое от молока лицо и огляделся. Три женщины у подъезда дома оживленно переговаривались, пытаясь сквозь деревья и кусты разглядеть то, что творится на Окружной. Группа подростков выскочила из другого подъезда и побежала в ту сторону. Там послышался глухой взрыв – видимо, взорвался бензобак горящей машины. Проезжающая мимо зеленая «Дэу-Нексия» остановилась. Худощавый, хмурый и сутулый водитель с сигаретой в губах вышел, приподнялся на цыпочках и посмотрел в сторону Кольцевой.

      – Чего там за херня? – громко спросил он у улицы.

      – Террористы, – ответил Мэрог, выглядывая из-за «ракушки», и навел на мужчину автомат. – Застыл на месте.

      Мужчина хмуро посмотрел на Мэрог. И на его сочащиеся молоком милицейские погоны.

      Мэрог поднял левой рукой чемодан, подошел к машине:

      – Открыл заднюю дверь.

      При ходьбе молоко громко хлюпало в его полуботинках. Мужчина хмуро-напряженно смотрел на облитого с головы до ног и сочащегося молоком Мэрог.

      – До одного считаю. – Короткое дуло ткнулось в худощавый живот мужчины.

      Мужчина очнулся. И открыл заднюю дверь.

      – Садись за