Кровать любовницы. Тиана Веснина

же он перестанет болтать?! Женщина ждет, а он: бля-бля-бля…»

      Вместо того чтобы последовать за Петром Федоровичем, Нелли вошла в образ несколько дотошной, но очень умной и беспристрастной журналистки и принялась осматривать печь.

      Петр Федорович позабыл о Мутыхляевой. Необходимо было разрешить неожиданно возникшую проблему, которая приближалась неотвратимо, как цунами, и Шестов принялся звонить людям, имеющим в своем распоряжении невидимые рычаги. Они приводят их в действие, и проблема, грозившая раздавить тебя, исчезает на глазах.

      Когда Петр Федорович вспомнил о Нелли то, досадливо поморщившись, решил, что она обиделась на его невнимание и, не попрощавшись, ушла.

      – Надо же! Столько времени на нее потратил… – но тут его взгляд упал на сумку журналистки. – Фу! Слава богу!

      Он подошел к зеркалу, огладил бороду и, заглянув в приемную, спросил:

      – А где же Неллечка?

      – Не знаю, – ответила секретарша. – Я думала, что она уже ушла.

      – Да нет. У меня в кабинете ее сумка. Странно. А! Наверное, она у пекарей. Решила непосредственно переговорить с людьми. Что ж, хорошо. − Услышав бойкие шаги по коридору, Шестов поправил ворот рубашки.

      «Ишь, несется, как скаковая лошадь к финишу», – подумал он и, улыбаясь, устремил взгляд на дверь. Но вместо журналистки увидел своего главного пекаря с трясущимся подбородком.

      – Петр Федорович, – с трудом проговорил он и замолчал, уставившись на него безумными глазами.

      Шестов ждал продолжения.

      – Ну, что? – не вытерпел он.

      – Не знаю, – пробормотал главный пекарь. Он неловко, боком вошел в кабинет и тяжело осел на стул. – Не знаю… как такое могло случиться… Не знаю, – развел он прыгающие от бешеной дрожи руки.

      – Да что такое?

      Пекарь схватился за сердце.

      – Мы с помощником открыли дверцу печи… а там… там… кто-то… Как она туда попала?…

      – Что?! – став белее первосортной муки, вскричал, не помня себя, Петр Федорович. – Она?!..

      Он выскочил из кабинета и помчался к печи. У дверцы стоял помощник пекаря.

      – Открывай! – приказал, внутренне содрогнувшись, Петр Федорович.

      – А!.. – он в ужасе отпрянул назад.

      На полу печи, прямо у двери, лежал, напоминая собой черно-кровавое месиво, труп Нелли Мутыхляевой, а вокруг стоял чудовищный сладковатый запах горелого мяса.

      ГЛАВА 2

      Секретарь-референт главного редактора журнала «Вечные ценности»

      сплетничала с приятельницей и потому, бросив в телефонную трубку: «Слушаю!», ничего не поняла из того, что ей говорил чей-то запинающийся голос.

      – Так что вы хотите? Мутыхляева на задании. Соединить вас с главным не могу. Занят.

      Наконец она снизошла и попыталась вникнуть в то, что ей старались втолковать.

      – Что-что?! Что-о?! Не может быть! – она резко подалась назад, словно кто-то отбросил ее на спинку кресла. – Но как?… А… вы… вы кто? Шестов?… Так она у вас?… Да-да! Сейчас, сейчас… соединяю.

      – Что случилось? –