Удар на четыре стороны Света. Игорь Райбан

дозвонился до дяди:

      – Здравствуй, Терентьич.

      Сначала услышалось его смутное покашливание от старых болячек, потом хриплый голос умудрённый жизнью, ему за семьдесят:

      – Здорово, Вадик. (для него навсегда Вадик остался)

      – Чё, опять набедокурил?

      – Да нет. Не очень. Слушай дядь, прикрой в последний раз.

      Короче: кредит беру на себя, тебе будут звонить сейчас, скажи что поручаешься. А потом посылай подальше.

      – Кхе-кхе…, кашалот ты, кхе-кхе…, хорошо племяш, из-за уважения к твоему отцу – сделаю.

      – Спасибо. С меня бутылка. А-а, Володи (брата) тоже дал телефон. Передай ему. Времени нету счас звонить ему!

      – Передам, только он не рад будет твоим косякам.

      – Да понятно. Сам знаешь, что мне край настал.

      – Ты сказал, я услышал.

      – Добро. Пока, – выдохнул, отключая вызов. – До встречи.

      Хмм, до какой? – на том свете, заранее зная, что не увижу его больше никогда.

      Дал же бог родственничков! – не приведи бог никому!

      Которые нахрапом отжали жилплощадь в унаследованной квартире, оставив меня без родимого угла.

      Обида улеглась. Маты, проклятия, скандалы стёрлись, но осадок остался навсегда. Да пусть подавятся жирным куском.

      Набрал номер Игоря, я указал его номер с работы, он не отвечал длинными гудками.

      Ладно. Набрал быстро «эс—эм—эску» о помощи.

      Смартфон пискнул о доставке. Вот и всё.

      Ещё один шаг сделан и преодолён к…

      А к чему – не знал, действовал во имя чего-то.

      Вернулся в офис, доделывать дела, и зачем, собственно пришёл.

      Аккуратно обошёл ноги вальяжного коллектора, уселся в кресло.

      В кресло приговорённого к высшей мере наказания, хотя так оно и есть.

      – Поздравляю. Ваш заём на 50 тысяч одобрен. Вот договор (приговор), ознакомьтесь, подпишите. Здесь и здесь. – Она показала авторучкой, в места, где стояли «галочки».

      Что ж, снявши голову, по волосам не плачут – подписал там, где требуется.

      Сухо треща, откидывал в сторону бумажные купюры счётчик, отсчитывая выданную сумму.

      – Это ваше. Возьмите, – сотрудница протянула пачку денег.

      – Не забывайте оплачивать заём. На просрочку начисляются штрафные пени.

      – Понял. Спасибо, – сказал, пряча деньги в бумажник. – Всем до свидания!

      И улыбнулся широкой улыбкой во весь рот, с обаянием натурального обманщика, оголяя все передние зубы какие остались.

      – Э-э, ты чего щеришься?! Я тебя запомнил, чертила! Попробуй не плати! – развозмущался чурка, или чебурек, кто их разберёт.

      «Да пошёл ты», – спокойно произнес мысленно про себя, и вышел из офиса, прощально хлопнув дверью.

      ***

      Рабочий день подходил к окончанию.

      Сверился с часами, пешком точно не успевал.

      Направился к ближайшей остановке, чуть отдышался, тут подвалил кургузый «пазик».

      Народ ринулся в него, заполняя места,