Три грации. Надежда Нелидова

гимнастике и антицеллюлитному массажу – шея, плечи и руки позволяли надеть столь смелую вещь.

      – Куда крепить-то?

      Кира прикладывала полочку: высоко? Низко? Чуть кривовато? Из-за тесноты стояли плотно, почти впритык.

      – Нету, говоришь, молодых-то дома? – сипло переспросил Славик.

      … Он трудился основательно и интенсивно, как включенный станок. Кира даже пожалела Славикову жену: никакой фантазии, изюминки. Но потом нашла, что в монотонности, заданной размеренности – хоть с секундомером сверяй – имеется свой кайф. Не выскользни Кира – Славик бы до вчера не остановился. Пришли бы сын со снохой – и как в гоголевской сцене: «Ах, маменька, какой пассаж!»

      Приводя себя в порядок, Кира недоуменно пожала плечами. Что это было? Никогда, никогда она не изменяла мужьям, даже по молодости, по дурости, ни первому, ни второму… Поправила локон, вгляделась – и вдруг заговорщицки подмигнула своему отражению в зеркале.

      В машине они не обмолвились словом. По Славикову заносчивому вихрастому затылку было непонятно: намерен он продолжить отношения? Разумеется, Кира откажет: раскатал губу, чего о себе возомнил, сыну ровесник и пр. Или это было простое стечение обстоятельств места, времени и действия, «синдром» бунинского солнечного удара и ночной фиалки?

      Так же впереди величественно покачивалась каракулевая папаха Аси Петровны. Лялька что-то чуяла, шевелила острым носиком, вопросительно поглядывала на Киру и на Славика.