Упавшие зерна. Бегущие ландыши. Лев Горнунг

да бани.

      Всех ты качаешь на вольных волнах,

      Кто – пароходом, а кто – на плотах,

      Матушка Волга, теки величаво,

      Слава тебе, неизбывная слава!

      Каждая заново бьётся волна,

      Ты ж вековые хранишь времена,

      Старые песни да новые были —

      Все о тебе – до сих пор не остыли.

      Песня о Разине, где ты слышна,

      Где ты, персидская, пела, княжна:

      «Эх, коль не кинешь мя, режь меня, режь мя!»

      Кинешма, Решма! Эх, Кинешма, Решма!

      Но только пена шуршит у винта,

      В небе далёкая спит высота,

      Спят облака, но дробясь в отраженье,

      Сверху спокойные – снизу в движенье.

      Плещется Волга в борта парохода,

      В дивные дали влечёт нас Природа.

      Грудь согревает твоё остриё,

      Солнышко-Ведрышко, счастье моё!

      1932, Верхний плес. Район Кинешмы и Решмы

СОКИ ЗЕМЛИ

      Долго я ощупью шел наугад,

      Жизнь моя! Юность! Я нØ жил в те годы,

      Не от того ли я нынче так рад

      Позднему счастью, дыханью природы.

      Вот я вхожу под сквозящую сень,

      Слышу движенье и подступы крови,

      Будто гляжу сквозь кору и весь день

      Вербам ли, птицам ли радуюсь внове.

      Соки наверх поднялись из глубин

      К почкам набухшим. Прозрачны и черны

      Снежные глыбы в лесу, и со льдин

      Воды с журчаньем бегут, непокорны.

      Будто Снегурочка в роще поет,

      Чьей-то свирелью томится печальной,

      Отзвуком из лесу, песней плывет,

      Розовым облаком, памятью дальней.

      Время ль уходит судьба ль надо мной,

      Но с каждым годом в погоду такую

      Призрачней, тоньше при встрече с весной

      Счастьем томлюсь и без солнца – тоскую.

      1933

ВЕЛИКИЙ НОВГОРОД*

      Сергею Шервинскому

      Наш челнок слегка качается,

      Чуть поёт под ним вода,

      А вдали обозначается

      Одиночная звезда.

      И закат, и церкви белые,

      То разрознены, то в ряд,

      Как века окаменелые,

      Словно призраки стоят.

      И налитые озёрами

      Беспредельные луга,

      И повсюду перед взорами

      В жёлтых отсветах стога.

      Запах сена, запах времени,

      Праздных мыслей череда,

      Дни без роду и без племени,

      Отшумевшие года.

      Дремлет вечность, а мгновенная

      К вёслам ластится волна,

      Входит в город сокровенная,

      Не простая тишина.

      В белый час ночной бессонницы

      Из-под тёмных куполов

      Нам не шлёт она со звонницы

      Перезвон колоколов.

      Не поётся ей, не бредится

      Средь безмолвия и сна,

      А за Волховом Нередица

      В тёплых сумерках видна.

      1936

ЖИЗНИ НАВСТРЕЧУ*

      Мост возле Сызрани. Как долги

      Его столбы в окне сквозь дым.

      Луна бескрайность тёмной Волги

      Зажгла сияньем