Комната страха. Владимир Кузьмин

мало ли, – чуть растерялся наш швейцар. Потеребил бороду и честно признался: – На домового грешил. Он порой у нас как расшалится! Только вы уж о нашем разговоре никому не передавайте, а то засмеют.

      – Уговорили. Но вы мне про домового после расскажете.

      – Так приходите, как освободитесь. Расскажу. Вам я доверяюсь.

      Сказать правду, я была слегка разочарована, слишком простое нашлось объяснение. Но тут представила, как было бы жутко самой оказаться за захлопнувшейся дверью, там, где нет электричества и твоя свеча могла быть потушена тем же сквозняком… А я сижу в темноте, на мой стук никто не приходит. Повсюду шорохи раздаются. А я даже не знаю, как все случилось, вдруг в самом деле домовой расшалился? Нет, пусть уж лучше, кому вдруг выпадет такая незавидная участь, знают, что хотя бы нечистая сила здесь ни при чем.

      Едва мы поднялись наверх, как мне сказали, что меня ждут в буфете. Там и в самом деле меня поджидал служивший в прошлом сезоне в театре буфетчиком очень приятный молодой человек, которого все, даже я, называли Петрушей.

      – Вот, едва минутка выкроилась, прибежал засвидетельствовать вам свое почтение. Ну и как же без презента.

      Петруша протянул мне коробку конфет пралине в шоколаде «Шоколадной фабрики «Бронислав».

      – Возможно, в столицах конфеты вкуснее, но и эти вам всегда нравились. Так?

      – Так! Спасибо огромное. А вы, раз в студенческой шинели, значит снова пошли учиться?

      – Совершенно верно. Не всю же жизнь буфетчиком служить, хотя мне эта работа и была по нраву. Вы уж простите, Даша, но мне и вас отрывать от дел не хочется, и самому спешить нужно.

      – Да вы меня не отрываете, напротив, очень вам рада.

      – Тогда с вашего позволения я на днях загляну, чтобы с вами чуть подольше побеседовать.

      – Буду рада. До встречи.

      Петруша направился к выходу, я пошла его проводить и в дверях театра едва не столкнулась с Антоном Парфеновичем, кучером Петиного отца.

      – Здравствуйте, – воскликнула я. – Вы к нам по какому делу?

      – По чрезвычайно важному! Велено вам записку передать. Иду, раздумываю, как вас тут сыскать, а то Михалыча при дверях нет, а вы сами мне навстречу.

      Записка была от Пети. Он сообщал, что ему удалось уговорить почти всех участников их постановки собраться сегодня в половине седьмого вечера. А раз вечер у него будет занят, то уроками он должен заняться днем.

      Я заулыбалась тому, что он так серьезно отнесся к моей просьбе уделять учебе больше внимания, и тут же засомневалась, что Петя станет весь день заниматься только гимназическими заданиями.

      – Передайте Петру Александровичу, что вечером я обязательно приду к ним на репетицию и что очень рада за его отношение к учебе.

      – Обязательно все передам в точности, как вами сказано, – пообещал Антон Парфенович. – До свидания, Дарья Владимировна, завсегда с вами приятно увидеться. О, и не мне одному. Вот еще знакомые люди сюда направляются, и гадать не нужно, что к вам.

      Меня чуть насмешил такой поток посетителей, но каждому из них я была рада.