Наш бронепоезд. Даешь Варшаву!. Юрий Валин

кровь имеется. Да не важно. Если родословную высчитывать, то я дворянка в первом поколении.

      – Это как так?

      – Титул я сама получила, – неохотно объяснила Катя. – Только что с него толку? Все равно звание у меня хоть и командное, но младшее. Так что романтических историй не придумывай. Принцессы-королевны из меня не получилось.

      – Так вы же по матери…

      Катя поморщилась:

      – Я, можно сказать, отношений с мамой не поддерживаю.

      – Отреклися? – с ужасом прошептала девчонка.

      – Да что за дурь? Она второй раз замуж вышла. У нее своя семья, у меня своя. Не пересекаемся.

      – Катерина Еорьевна, а вы когда замужем были, счастливо жили?

      – Фу, ну что у тебя за вопросы детские? Разве так просто скажешь? Человек он был очень хороший. Ну а насчет счастья… Сложно я замуж выходила. Дружили мы очень с мужем. Когда его убили, я… – Катя скрипнула зубами.

      – Ой, извините, Катерина Еорьевна.

      – Да пустой разговор. Ты что-нибудь поинтереснее спроси.

      – Так я и спрашиваю. Вот вы глянете – мужчины валются. Як же так можно научиться?

      – Да не всегда они валятся, – пробормотала Катя. – Хотя недурно было бы. Кучу боеприпасов сэкономила бы. Если ты про вагон, так я мужику просто ноги запутала. Если про женское очарование в принципе – не завидуй. У тебя ох как получается. Что ты глазки отводишь?

      – Та кому я порчена потребна? – прошептала Вита.

      – Тьфу, опять ты на утешения напрашиваешься? Чтобы я больше такого не слышала. Скотов мы кончили, ты жива-здорова. Забудь. О будущем думать нужно. О том, как нам в городе отвертеться. Прот по своей части попробует мозги крутить, остальное на нас ляжет. Что там с обстановкой? Что на фронте? Отстали мы от жизни.

      – Ну и що? До фронта мы не доедимо, – рассеянно сказала Витка.

      – Хрен его знает. Вот ты разбираешь, о чем те трое болтают? Я и половину не понимаю. Что за диалект невнятный?

      – Так то поляки, – объяснила девушка. – Повертаются с Лозовой. Болтают о переговорах. Генерал Деникин вроде с комиссарами зустречается. Сам Тигр Революции прибудет. Та ще шестьдесят бронепаровозов. Будут Россию делить. Все, что на юге, – новому царю отойдет. Все, что севернее, – Советам останется. Брешут, наверное. Белые хвалились, що в августе Москву возьмут. Пуанкаре приедет, царя привезет.

      Катя замотала головой:

      – Ты мне сейчас мозг разрушишь. Какой Пуанкаре? На хер он здесь нужен? Какие шестьдесят паровозов? Откуда у революции тигры взялись?

      – Пуанкаре – главный француз. У них во Франции человек есть, что у нас царем писля войны станет. Ну, они так хочут, вот и обещают привезти. Паровозы – броневые, с гарматами. На переговоры прибудут. С ними главные советские. И тот – председатель Совнаркока, що вместо Ленина сейчас. Троицкий, что ли? Они его Тигром и именуют.

      – Виточка, – вкрадчиво поинтересовалась Катя, – а ты ничего не путаешь? Может, не Троицкий, а Троцкий? И не тигр,