Девушка лучшего друга. Анна Антонова

его примеру: не труднее, чем войти в метро! Как часто бывает сложно попробовать что-то новое из страха выглядеть смешно или нелепо, а на деле оказывается проще простого.

      Когда все оказались внутри, Марина вновь собрала группу вокруг себя:

      – Условия размещения у вас разные. Но все каюты на пароме четырехместные, просто кто-то в них расположится вдвоем, кто-то втроем, а кто-то вчетвером. И если вы заказывали двухместную каюту, не ищите меня в час ночи – я, конечно, прибегу в халате и тапочках, но верхние полки у вас отпиливать не буду!

      – А вы вчетвером в одной каюте будете? – поинтересовалась незаметно появившаяся рядом с нами Ника.

      – Нет, – ответила я, порадовавшись про себя, что наши мамы догадались заказать две каюты.

      Хоть мы с Женькой и сидели когда-то на соседних горшках, возвращаться в золотое детство не хотелось.

      – Жалко, – искренне огорчилась Ника.

      Я удивилась – она что, думала: мы с Женькой будем целоваться в туалете? На пароме для этого много гораздо более подходящих мест…

      – Я сейчас буду раздавать ключи от кают, – объявила Марина. – И сразу хочу предупредить: когда я занимаюсь заселением, не отвлекайте меня никакими разговорами и вопросами!

      – Суровый у нас гид, – тихонько прокомментировала я, а Женька с горестным видом поведал:

      – Я ветровку в автобусе забыл.

      – Как ты умудрился? – встрепенулась я. – Предупреждали же!

      – Поэтому и забыл – если бы не предупредили, взял бы.

      Нисколько не удивившись этому парадоксальному выводу – слышала от него и не такое! – я решительно постановила:

      – Сейчас все узнаем.

      – Нашим не говори, – предупредил Женька, но я и не собиралась закладывать его маме.

      Дождавшись, пока раздача ключей завершится, я подошла к экскурсоводу.

      – Марина, а Женя ветровку в автобусе забыл, – наябедничала я, как в детском садике. Только обращаться к гиду без отчества было странно и непривычно. – Может, сходить забрать?

      – Да ничего не будет, – снисходительно отозвалась она. – Я предупреждаю, чтобы глобально чемоданы не забывали, а куртку вашу никто не возьмет.

      И мы, воодушевленные, что она обошлась с нами как со взрослыми, отправились заселяться.

      Когда мы зашли в каюту, я снова порадовалась, что наши мамы не пожадничали – здесь и вдвоем-то было тесновато. Не успели мы поставить вещи, как в дверь постучали.

      – Пошли, пройдемся, – позвал меня стоявший на пороге Женька.

      – Может, потом? – растерялась я. – Сначала вещи разберем?

      – Потом некогда, – отрезал он, – надо будет ужинать и спать ложиться, а то завтра прибываем рано. Так что вещи вообще разбирать не стоит.

      Я посмотрела на маму, услышала:

      – Конечно, иди, – и шагнула в устланный ковровой дорожкой коридор.

      На палубе никого не было, кроме сильного ветра. Он рвал волосы и заставлял держаться за поручни – иначе, казалось, не удержишься на ногах. Разговаривать не получалось: не хватало сил перекричать стихию.

      Мы