Адский огонь. Нора Робертс

Они сказали, как начался пожар?

      – Они думают, что он курил в постели и заснул.

      – Нет, это неправильно. Он не курит. Тут что-то не так.

      – Давай мы позже в этом разберемся. Джина, позвони нашей матери, и… Ты не могла бы здесь подождать, пока Пит не придет? Пошли домой, Рина. Выйдем через черный ход.

      – Он не курит! Может, это был не он. Они ошиблись. Приняли его за другого.

      – Мы это узнаем. Мы позвоним Джону. Когда вернемся домой, – сказал Сандер, поднимая ее со стула.

      Рина слепо окунулась в солнечный свет и июньскую жару. Каким-то непостижимым образом она двинулась вперед, не чувствуя ног.

      Завернув за угол, она услышала голоса детей. Они играли, перекрикивая друг друга. Дети всегда так делают. И радиоприемники в машинах были включены на полную мощность, музыка разносилась по округе, пока они катили мимо. А в ухо ей что-то шептал голос брата.

      Ей никогда не забыть, как Сандер провожал ее домой. Они оба так и не сняли рабочих фартуков. Яркое солнце резало ей глаза, а брат продолжал крепко обнимать ее за талию. Маленькие девочки играли в классики на тротуаре, еще одна сидела на ступенях крыльца и что-то упорно втолковывала своей кукле Барби.

      Из открытого окна лились звуки оперы. Рина узнала «Аиду», и ей захотелось плакать. Но она не заплакала. Вот Джина – да, Джина лила слезы ручьями, а глаза Рины оставались сухими.

      А потом появилась мама, она выбежала из дома, оставив дверь открытой настежь, и бросилась к ней, как уже было однажды в детстве, когда она упала с велосипеда и вывихнула запястье.

      И когда мамины руки обвились вокруг нее крепко-крепко, все вдруг стало реальным. Стоя на тротуаре в объятиях матери и брата, Рина разразилась слезами.

      Ее уложили в постель, мама осталась с ней, пережидая новый приступ слез. И была на месте, когда Рина очнулась от неглубокого и беспокойного сна, наградившего ее головной болью.

      – Джон звонил? Он приходил?

      – Пока нет. – Бьянка погладила волосы Рины. – Он сказал, что это потребует времени.

      – Я хочу поехать туда. Хочу сама посмотреть.

      – А что он об этом сказал? – мягко спросила Бьянка.

      – Что мне не следует. – Собственный голос показался ей слабым и тонким, как будто она долго болела. – Что меня все равно не пустят внутрь. Но…

      – Потерпи, девочка. Я знаю, как это тяжело. Постарайся еще немного поспать. Я посижу с тобой.

      – Я не хочу спать. Вдруг это ошибка?

      – Мы подождем. Это все, что мы можем. Фрэн пошла в церковь поставить свечку и помолиться. Она пошла за меня, чтобы я могла остаться с тобой.

      – Я не могу молиться. Я не могу вспомнить молитву.

      – Дело не в словах, и ты прекрасно это знаешь.

      Рина повернула голову и увидела, что ее мать держит в руках четки.

      – Ты всегда находишь нужные слова.

      – Если тебе нужны слова, можешь повторять за мной. Мы начнем молиться.

      Бьянка вложила четки с распятием в руку Рины. Набрав в легкие побольше воздуха, Рина перекрестила себя распятием и нащупала первую бусину четок.

      – Верую