Таня Гроттер и птица титанов. Дмитрий Емец

его – не до того. Фляжку с нее сорвали в толпе, и это хорошо – легче бежать. Ноги заплетаются. Мозг отдает им команды, но Танье кажется, что проходит час, прежде чем они слушаются. Ужасно почему-то мешают руки. Не руки, а колбасы, литые и очень тяжелые. Если бы можно было оторвать их и выбросить, Танья, не задумываясь, сделала бы это.

      Она даже не радуется, когда где-то недалеко мелькает Гулеб. Сейчас ей все равно. Ей начинает казаться, что она вот-вот вырвется вперед, если не в лидеры, то точно в семерку, но тут ее обгоняет Шурей Шурассо. Танья пытается придержать его, подсечь, но бесполезно. Шурей Шурассо проносится, как молния, причем бежит подозрительно легко, наступая не на землю, а на воздух рядом с землей. Танья негодующе кричит на него, не слыша своего крика, и чудом обгоняет высокую девицу.

      Финиш выскакивает неожиданно. Танья видит частокол и вбегает через распахнутые ворота. Падает, вскакивает, снова падает, пытаясь бежать даже лежа. Кто-то отливает ее водой, поднимает на ноги и заставляет ходить. Лежать нельзя – посадишь сердце. Пить тоже пока не дают – позволяют только смочить губы.

      – Кто? Кто? – кричит Танья. Она до сих пор не знает, победила она или нет.

      Ей объясняют, что за финишную черту они вбежали ввосьмером. Вначале пятеро и за ними, плечо к плечу, еще трое – Танья, Гулеб и Жанин Абот. Не растерявшийся судья свистнул и за веревку сдернул висевший на шесте треугольный флаг. Цепь суровых солдамагов сомкнулась за их спинами, оберегая их от мести десятков разъяренных проигравших. Теперь цепь не разомкнется как минимум час – пока те, кому повезло меньше, не остынут. Воду им вынесут наружу.

      Кто не успел – тот опоздал.

      Великая Гонка завершилась.

      Глава 2

      Мать-опекунша

      Жил-был на свете мальчик,

                был тих и кроток он.

      Фридрихом с рожденья

                тот мальчик наречен.

      Послушен и приветлив,

                нежен и не груб,

      Доверчив, как овечка,

                и всем за это люб.

      Он рос без наказаний

                и прочих грозных мер

      Родителям на радость,

                всем мальчикам пример.

      Учился он успешно

                и в школе не шалил

      Почтителен был к старшим,

                с друзьями добр и мил.

      Однажды все сказали:

                «Мы с Фридрихом дружны

      И день его рожденья

                отпраздновать должны!»

      Ах, сколько было шуток,

                загадок и стихов,

      И дети пели хором:

                «Наш Фридрих, будь здоров!»

В. А. Моцарт. На день рождения маленького Фридриха

      Отдохнуть победителям позволили недолго. К Холму Удачи они подошли ввосьмером, окруженные оберегающими их солдамагами. В обычное время Танья терпеть не могла солдамагов, но сейчас была благодарна им.

      Толпа расступалась, пропуская их. Танью с ее обычной