Уроки зависти. Анна Берсенева

когда-нибудь относился к ней иначе, чем с обычным расположением, с которым относится он ко всем, кто нуждается в защите? Ну, насчет защиты Царь, положим, теперь уже ошибается: Любины слезы из-за мальчишеских дразнилок давно остались в прошлом, и давать отпор она давно уже умеет. Но ни на что, кроме дружеского расположения с его стороны, рассчитывать по-прежнему не может.

      К себе в Кофельцы вернулись поздно, когда сумерки уже были не голубыми, а темно-синими. Хорошо, что Люба еще днем все купила к ужину: хоть Сашка и уверяла, что они едут часика на два, не больше, только посмотреть, что за Шахматово такое, – Люба как чувствовала, что к их возвращению деревенский магазин будет уже закрыт.

      Ужинать решили у Сашки. Веранда на половине дома, отведенной Иваровским, была самая большая, и если они приезжали в Кофельцы в отсутствие родителей с их вечными перемещениями от одной дачи к другой, то на этой веранде всегда и собирались.

      С дороги все устали, и желания готовить никто не выказал. Развели костер на обычном своем месте, у самого дома, в кругу, образованном пятью соснами, напекли картошки, сварили сосиски и намыли полную миску помидоров с огурцами. И в семье у Киры Тенеты, и у Иваровских принято было готовить вкусно и много, да и Люба умела накрыть стол, за который не стыдно пригласить самых взыскательных гостей, но если можно было не тратить времени на приготовление пищи, то никто его и не тратил. А Саня пусть в качестве гостя подстраивается под обычаи хозяев.

      Впрочем, недовольства спартанским ужином, он же обед, не выразил и Саня – наворачивал вместе со всеми огурцы с картошкой и вместе со всеми разговаривал про туманы и шелесты, запивая разговор вином. Вина, правда, нашлось всего две бутылки, да и то кислого до оскомины «Рислинга». На дачу-то приехали еще вчера и еще до поездки к Блоку уничтожили все, что привезли с собой, а в кофельцевском магазине имелась в наличии одна только водка неизвестного происхождения, которую брать не стали.

      Люба сидела в том углу веранды, куда не падал свет. Ее в темноте никто не видел, а перед нею все были как на большой лунной ладони. Да она и без света могла представить себе их всех и даже Саню, хотя его видела всего один день. Зрительная память была у нее хорошая – не такая, как у художников, а цепкая, какая бывает у людей, которым ничего в жизни не дается само собою, по праву рождения или вследствие особой удачливости. Ни того, ни другого судьба ей не отпустила, приходилось самой заботиться о своем благополучии, а для этого память была совсем нелишней, как и способность быстро соображать, которой Люба тоже была наделена в полной мере.

      – Какое сегодня число? – вдруг спросила Александра.

      Ответили не сразу – даже заспорили, пока Царь не назвал точно: двенадцатое августа.

      – Значит, сегодня над Землей пролетают Персеиды! – провозгласила Александра. – Поток метеоров. Или метеоритов? Неважно! Главное, всю ночь будет звездопад.

      – В августе всегда звездопад, – пожала плечами Кира. – Никаких Персеид и никаких особенных ночей для этого не надо.

      – Ты, Кирка, просто