Ипостась. Виталий Абоян

с реальностью.

      – Все в порядке, восьмой, – сплевывая кровь, пробормотал Окоёмов. – Все в порядке. Спасибо.

      – Ты, парень, выглядишь неважно. На вот, хлебни.

      Восьмой протянул ему видавшую виды фляжку. Окоё– мов потянул носом – пахнуло спиртом – и сделал несколько глотков. Пойло у восьмого было еще то, дыхание перехватило мигом.

      – Что это? – просипел Окоёмов. Он не был уверен, что стоит пить спиртное, но других вариантов все равно не было.

      – Виски. Собственного изготовления. Уверен, что можешь идти дальше?

      Окоёмов усмехнулся.

      – А есть варианты?

      Восьмой развел руками – вариантов не было, ждать, пока четырнадцатый очухается, никто не будет.

      – Давай помогу коробку навьючить, – предложил Василий, поднимая успевший погрузиться сантиметров на десять в липкую грязь контейнер.

      – Ты прав – Лейтенант не одобрит остановки. Еще пристрелит, чего доброго, – закрепляя свою ношу, сказал восьмой.

      – С него станется.

      Лейтенант не появлялся уже второй день. Исчез сразу после того, как собрали оборудование. За время похода это исчезновение командира было не первым. Лейтенант то и дело уходил вперед с кем-то из ученых – или кем там были эти хмыри, ради которых все затевалось? – отставал от группы, задерживаясь у предыдущего места базирования. Где он бывал в это время, Окоёмов не знал.

      – Восьмой, четырнадцатый! – послышался голос Лейтенанта. Легок на помине. Голос спокойный и безжизненный, как обычно. – Привал объявлен не был.

      – Так точно, – вяло отозвался восьмой и, бросив на Окоёмова полный тоски взгляд, побрел вперед, догонять успевшую скрыться в густой листве группу.

      Именно в этот момент с неба и упали первые капли.

      – Поторапливайтесь. Погода портится, – сообщил Лейтенант.

      – Далеко нам еще? – поинтересовался Окоёмов, хотя заранее знал ответ.

      – Я скажу, когда остановиться, – Лейтенант не стал оригинальничать.

      Невысокий командир со странной внешностью был чем-то недоволен. Нет, ни в голосе, ни в выражении лица ничего не изменилось – все то же непроницаемое спокойствие. Но он был недоволен, Окоёмов чувствовал это каким-то мифическим шестым чувством, ощущал всей поверхностью кожи. От Лейтенанта веяло... а черт его знает, чем от него веяло, только веяние это не сулило группе ничего хорошего.

      – Видал? – спросил восьмой, когда Окоёмов нагнал его на проломанной отрядом тропе.

      – Ты тоже заметил?

      – Конечно. Злой, как обычно. Зыркает туда-сюда. И где его, интересно, черти носили два дня? Как думаешь?

      Окоёмов пожал плечами. Нет, восьмой не заметил перемены в Лейтенанте. Не «как обычно» он был, что-то новое появилось во взгляде этого каменного человека. Вот знать бы – что.

      – Не знаю.

      – И не боится оставлять нас без присмотра.

      – Куда мы отсюда денемся?

      – И то верно.

      – Разве что восемнадцатая тебе оторвет чего, отбившись от присмотра Лейтенанта.

      Окоёмов