Рожденная в огне. Нора Робертс

с отвратительным характером. Все, что угодно, только не простая.

      – Мне лучше себя знать, – проворчала она, вырывая у него свою руку.

      – О нет. Вас знают и многие другие. Те, кто умеет и хочет знать. – В голосе у него не было ни тени иронии. – Каждая ваша работа, когда окончена, кричит о своем создателе: «Она – такая! А не какая-нибудь иная!» Нужно лишь уметь слышать.

      Ее поразили эти слова. Лишний раз она должна была признаться себе, что не вполне права, считая, что те, кто делает на искусстве деньги, ничего в нем не смыслят. Во всяком случае, Роган Суини, как видно, не из таких.

      – И все же я несложный человек, – упрямо сказала она, – и предпочитаю таким оставаться. А теперь о другом. Если я соглашусь на ваше предложение, то поставлю свои условия.

      Что ж, и все-таки она у него на крючке, он уже чувствовал это. Но понимал также, что самоуспокоенность – враг любых переговоров.

      – Какие же? – спросил он с улыбкой.

      – Никакой публичности, никакой рекламы, пока я сама не захочу этого. А я никогда не захочу, обещаю вам.

      – Что ж, это придает нашим отношениям элемент тайны, не правда ли?

      Если ему угодно так рассматривать это, то пусть. Его дело.

      – И я не собираюсь появляться разодетой, как клоун, на ваших презентациях, или как они там называются.

      – Надеюсь, если и появитесь, то будете одеты с присущим вам вкусом.

      Это могло бы звучать как оскорбление. Впрочем, она не была уверена.

      – И еще, не требуйте от меня, чтобы я была любезна с теми, с кем не хочу быть таковой!

      – Буйный темперамент художника порою способствует лучшей продаже его произведений.

      Опять что-то вроде насмешки? Она откинулась на стуле, скрестила руки.

      – Никогда, слышите, никогда я не стану дублировать свои работы, а также делать что-то по заказу.

      – Какая жалость! А мне уже хочется нарушить это условие и заказать вам семь слоников для этажерки.

      У нее дрогнули губы, и затем она громко расхохоталась.

      – Ладно, Роган. Вполне возможно, мы сумеем работать вместе. С чего начнем?

      – Я составлю контракт. По которому Всемирная галерея в Дублине получает исключительные права на ваши работы.

      Она сморщилась как от боли. Словно кто-то надумал отрезать кусок ее тела. Лучший кусок.

      – Права касаются только того, что я захочу продать?

      – Естественно.

      Она перевела взгляд с лица Рогана на то, что виднелось за окном. Поля… И еще поля… Когда-то, очень, очень давно, они были неотъемлемой частью ее самой, как и ее искусство. Сейчас они стали просто частью пейзажа.

      – Что еще? – удрученно спросила она.

      Он помолчал, прежде чем ответить. Какой у нее печальный вид. Словно потеряла что-то самое дорогое. Ему захотелось ее утешить.

      – Все это не изменит того, что вы делаете. Не изменит и вас как художника. Поверьте мне.

      – Не знаю, – тихо ответила она. Встряхнув рыжей копной волос, она посмотрела на него. – Продолжайте. Что еще?

      – Месяца через два я хочу сделать