В горнице моей светло… (сборник). Николай Михайлович Рубцов

племен!

      Как прежде скакали на голос

      удачи капризный,

      Я буду скакать по следам миновавших времен…

      Давно ли, гуляя, гармонь оглашала

      окрестность,

      И сам председатель плясал, выбиваясь из сил,

      И требовал выпить за доблесть

      в труде и за честность,

      И лучшую жницу, как знамя, в руках проносил!

      И быстро, как ласточки,

      мчался я в майском костюме

      На звуки гармошки, на пенье и смех на лужке,

      А мимо неслись в торопливом

      немолкнущем шуме

      Весенние воды, и бревна неслись по реке…

      Россия! Как грустно! Как странно поникли

      и грустно

      Во мгле над обрывом безвестные ивы мои!

      Пустынно мерцает померкшая

      звездная люстра,

      И лодка моя на речной догнивает мели.

      И храм старины, удивительный,

      белоколонный,

      Пропал, как виденье, меж этих

      померкших полей, —

      Не жаль мне, не жаль мне растоптанной

      царской короны,

      Но жаль мне, но жаль мне разрушенных

      белых церквей!..

      О, сельские виды! О, дивное счастье родиться

      В лугах, словно ангел,

      под куполом синих небес!

      Боюсь я, боюсь я, как вольная сильная птица,

      Разбить свои крылья и больше

      не видеть чудес!

      Боюсь, что над нами не будет

      таинственной силы,

      Что, выплыв на лодке, повсюду

      достану шестом,

      Что, все понимая, без грусти пойду

      до могилы…

      Отчизна и воля – останься, мое божество!

      Останьтесь, останьтесь, небесные синие своды!

      Останься, как сказка, веселье

      воскресных ночей!

      Пусть солнце на пашнях венчает

      обильные всходы

      Старинной короной своих восходящих лучей!..

      Я буду скакать, не нарушив ночное дыханье

      И тайные сны неподвижных

      больших деревень.

      Никто меж полей не услышит глухое скаканье,

      Никто не окликнет мелькнувшую легкую тень.

      И только, страдая, израненный

      бывший десантник

      Расскажет в бреду удивленной старухе своей,

      Что ночью промчался какой-то

      таинственный всадник,

      Неведомый отрок, и скрылся в тумане полей…

      1963

      Над вечным покоем

      Рукой раздвинув темные кусты,

      Я не нашел и запаха малины,

      Но я нашел могильные кресты,

      Когда ушел в малинник за овины…

      Там фантастично тихо в темноте,

      Там одиноко, боязно и сыро,

      Там и ромашки будто бы не те —

      Как существа уже иного мира.

      И так в тумане омутной воды

      Стояло тихо кладбище глухое,

      Таким все было смертным и святым,

      Что до конца не будет мне покоя.

      И эту грусть, и святость прежних лет

      Я так любил во мгле родного края,

      Что я хотел упасть и умереть

      И обнимать ромашки, умирая…

      Пускай меня