Лучшее место на Земле. Иар Эльтеррус

аптечку, от одного вида которой разом накатывает безнадега и мысли о тщете всего сущего.

      – Сейчас… – бормотал дядя Коля. – Внутривенно не получится, темно слишком… Ладно, черт с ним, попробуем в мышцу… Вань, посвети мне.

      – Через сколько это действует? – спросил Скрипач.

      – Что? – не понял караванный.

      – Что ты ему сейчас вколол? Через сколько это действует?!

      – Димедрол? Да должен вроде быстро, – отозвался дядя Коля. – Если вообще получится. Понимаешь, если это что-то типа истерики, то может и сработать. А если нет…

      По телу Ита прошла судорога, он затрясся, конвульсивно задергался – и вдруг с хриплым стоном вздохнул. Закашлялся, захлебываясь новым стоном, и вздохнул снова. Скрипач подсунул ему руку под спину, прижал к себе, одновременно запрокидывая голову.

      – Давай, родной, давай… давай, дыши… – бормотал он. – Все, все, все, тихо… ты только дыши, не останавливайся… Вот так… вот и хорошо… вот и молодец…

      – Может, обратно его? – спросил кто-то.

      – Пока не надо, пусть в себя придет, – попросил Скрипач. – Ну все, все… Все, Ит. Все всех простили… дыши, родной… Коль, обезболивающее какое-нибудь есть?

      – Я ж сказал, анальгин. Думаешь, надо сделать?

      – Сделай. Я же ему плечо… того… связки порвал.

      – Еще и плечо? Совсем охренел, урод?!

      – Так получилось.

      – Что еще у тебя, блин, получилось?

      – Коль, давай завтра про это поговорим? – предложил Скрипач. – Сейчас помочь как-то надо, а не трепаться.

      Ит вдруг поднял искалеченную руку и что было сил вцепился Скрипачу в майку. Тот перехватил его поудобнее и прижал к себе еще сильнее.

      – Я здесь, все хорошо… спокойно, я никуда не денусь, слышишь?

      – Да он под димедролом не соображает ничего, – пояснил дядя Коля. – От него мозги сносит только в путь.

      – Все он соображает. Народ, принесите воды кто-нибудь, – попросил Скрипач. – И одеяло тоже.

      – А одеяло тебе для чего? – недоуменно произнес Ванечка.

      – Хочу с ним еще часок посидеть на воздухе, – пояснил Скрипач. – Я его потом сам до комнаты дотащу, без проблем.

      – Так, ладно. Все, мужики, концерт окончен, расходитесь, – решительно приказал дядя Коля. – Давайте, давайте, двигайте! – прикрикнул он. – В шесть утра выходить, спать надо. Кому сказал, разошлись, живо! Тут вам не цирк с конями, блин! Человек чуть дуба не дал, а вам лишь бы пялиться! А ну, свалили все быстро!

      – Спасибо, Коль, – серьезно сказал Скрипач, когда за последним водителем закрылась дверь в связку. – А то действительно…

      – Если бы тебе завтра не надо было за руль, я бы тебе сейчас все ребра за такое пересчитал, – с ожесточением ответил караванный. – Думал, нормального водилу беру, а не ублюдка-садиста, черт возьми… ну ты меня и подвел…

      – Я все объясню, клянусь. Завтра объясню.

      – Хорошо, тогда завтра и послушаю, – процедил караванный. – А чтобы ты еще чего не натворил, пойду на твоей машине, сволочь. Тем более что ты своей же милостью остался без напарника.

*