Багровые Небеса. Андрей Ливадный

изготовлены из мягкого, гнущегося пластика.

      Нет, еще не время. Пять часов – достаточный срок, чтобы найти удобный момент. В конце концов, Вадим тоже человек, а значит, может совершить ошибку или допустить оплошность. Риган был уверен, что не пропустит удобного случая, для того чтобы перехватить инициативу в свои руки.

      – Как видишь, станцией гиперсферной частоты[9] пока не обзавелся. – Рощин говорил непринужденно, казалось, что его действительно интересуют последние события в Обитаемой Галактике, в курс которых мог ввести его Эйджел.

      – Ну, во-первых, ты, наверное, помнишь о неудачной попытке расконсервации Линии Хаммера?[10]

      Вадим кивнул, откупоривая изящную пластиковую бутыль с янтарной жидкостью, источающей неповторимый травянистый аромат. События, связанные с попыткой повторной колонизации Юноны и Везувия, едва не стоили корпорациям Окраины потери объединенного военно-космического флота и происходили семь лет назад.

      – Да, это я помню. – Он наполнил два бокала.

      – Позволь… – Эйджел почувствовал запах и удивленно посмотрел на Вадима. – Неужели Диахр?[11]

      – Он самый.

      – Да ты сноб.

      Рощин пожал плечами. «Не сноб, а пират», – подумалось ему. Мысль отдавала горечью, но на лице Вадима при этом не дрогнул ни один мускул.

      – Давай за встречу. И не держи зла, Эйдж, у меня своя жизнь, у тебя своя, а миллион, обещанный корпорациями, пусть пока полежит в банке Аллора.

      – Дело. – Риган взял бокал, но, едва пригубив, поставил его на стол. – Так вот, – как ни в чем не бывало продолжил он, – после неудачи с карантинными мирами, инсектам из скопления О’Хара было, мягко говоря, «предложено» заняться вторичной колонизацией и восстановлением Сферы Дайсона, но они до сих пор тянут с окончательным решением о переселении, наверное, ждут, пока Сферу восстановят для них силами Совета Безопасности.

      – Нереально.

      – Конечно, нереально. Но у насекомых своя психология. Они здорово напуганы после целой череды провокаций. Сначала хараммины выкинули несколько миллионов инсектов на совершенно непригодные для жизни болота, в которые превратились океаны Сферы, потом уже Конфедерация надавала по жвалам тем «диким семьям», которые, в обход договоренностей, пытались колонизировать миры вдоль Рукава Пустоты. Короче, они не спешат возвращаться в свой искусственный мир, и ситуация, по моим представлениям, такова: пока инсекты держат под контролем скопление О’Хара, нечего и думать о новой волне Экспансии. Положение похлеще, чем перед началом Первой Галактической. Нам нужны точки промежуточного всплытия, станции ГЧ и комплексы технического обслуживания в звездных системах скопления, чтобы успешно преодолеть его и двигаться дальше. Но построить их в существующих условиях просто нереально. Три четверти скопления контролируют «дикие семьи»,

9

Станции гиперсферной частоты (сокращенно ГЧ) – неизменный атрибут любого развитого мира. Обеспечивают межзвездную навигацию, связь, а также являются носителями общечеловеческой сети Интерстар.

10

Звездные системы Линии Хаммера (Юнона, Новая Земля, Везувий), по сути, являлись опорными пунктами ВКС Альянса, одновременно образуя рубеж обороны на дальних подступах к прародине человечества. После войны все попытки зачистить планеты от многочисленной боевой техники не принесли результата, и миры были объявлены зоной строгого карантина.$Как выяснилось позже, самодостаточные кибернетические системы не только успешно пережили века «забвения», но и инициировали собственную эволюцию, выраженную в борьбе за энергетические и иные ресурсы.$Крайне опасные миры, враждебные человеку, изобилующие боевой техникой и скрытыми в толще земли военными базами. (Попытке расконсервации Линии Хаммера посвящен роман «Душа Одиночки».)

11

Диахр – древовидная форма с планеты Флиред. Знаменита своим соком, скапливающимся в соцветиях. Сок Диахра обладает целым рядом ценных фармакологических свойств. Произрастает исключительно в условиях климата родной планеты. Все попытки привить Диахр в иных мирах окончились неудачей.