Знак чудовища. Роман Афанасьев

снизу вверх.

      Меч оказался настоящим. Клинок старой эльфийской работы развалил демона на две части, располосовал его от паха до макушки, и половинки тела, взорвавшиеся потоками бурой жижи, разлетелись в стороны.

      Сигмон отступил на шаг и опустил клинок. Останки твари еще содрогались, шевелились, как два раздавленных жука. Когтистые лапы царапали пол, оставляя в камнях глубокие зарубки. Сигмон поднял руку и провел по груди, вспомнив, что получил удар в грудь. Крови не было. Покачав головой, он глубоко вздохнул и убедился, что ребра целы. Все было в порядке. Тогда он взялся за меч обеими руками и принялся за дело.

      Остановился курьер только тогда, когда от твари остались сотни мелких кусочков, и нельзя было разобрать, где голова, где лапы, где туловище. Брезгливо оглядев получившееся крошево, Сигмон подошел к стене, взял один из факелов и бросил его в бурое месиво. Не обращая внимания на щепки, сыпавшиеся с потолка, вернулся к столу. Отвернувшись от разодранного на куски тела колдуна, он взял со стола пару уцелевших колб, вернулся к останкам твари и бросил колбы прямо на факел. Взметнувшееся пламя лизнуло потолок, куски демона вспыхнули синим огнем, и курьер шарахнулся в сторону. Он вскинул руку, защищая лицо от огня, и стал смотреть, как пламя с треском пожирает то, что осталось от демона. Он был готов смотреть на это вечно. Ярость и гнев отступали, таяли в пламени вместе с тварью, и Сигмону стало легче. Теперь в душе оставалась только боль.

      Очнулся он от удара в плечо. Вздрогнув, он поднял глаза и увидел, что потолок ходит ходуном. Теперь из него вываливались целые доски – одна из них и хлопнула его по плечу. Дом колдуна разваливался на части и, похоже, должен был вот-вот рухнуть. Больше медлить было нельзя. Симон повернулся, плюнул в синий огонь и бросился к двери.

      Дом колдуна напоминал оживший кошмар: столбом стояла пыль, из стен вываливались камни, пол бился в предсмертных судорогах. В темноте метались ожившие тени, и казалось, что дом наполнен призраками, сошедшими с ума. Но Сигмон, испытавший кошмары Фаомара, не чувствовал страха. Прикрывая лицо ладонью, он шел по коридорам, шел к выходу, туда, откуда лился густой рекой холодный воздух. Пробираясь сквозь завалы камней, перепрыгивая через трещины в полу, тан старался идти быстро. Чувствовал, осталось немного. Дом держался из последних сил, словно давая возможность гостю отомстить за своего хозяина, но его силы были не бесконечны.

      Впереди, в конце коридора, мелькнул светлый проем, и курьер бросился к нему. Дом вздрогнул, и сверху потоком хлынули доски, камни, куски штукатурки... Больно ударило по плечу, но это только подстегнуло, заставило перейти на бег. У самой двери Сигмон споткнулся. Он упал на колени, пополз вперед, и тут же позади него обрушилось каменное перекрытие, наглухо завалив коридор. В спину дохнуло жаром, как из плавильной печи, и Сигмон закричал. Он полз вперед, чувствуя, как расступается под ногами пол, и никак не мог встать на ноги. У самого порога он замешкался, пытаясь перебраться через большой камень, и тут