Грубиянские годы: биография. Том I. Жан-Поль

стать скромным дополнением к Книге Природы, а также пролегоменами к “Книге блаженных” и первым листом в ней.

      – Прислуге, мальчикам-подросткам и взрослым девицам, а также поселянам и князьям в ней будут прочитаны Collegia conduitica.

      – Всё в целом будет читаться как пособие по стилистике.

      – В ней будет учтен вкус отдаленнейших, даже и вовсе не имеющих вкуса народов; потомки найдут в ней не больше сведений о себе, чем современники и предшественники.

      – Я в ней затрону такие темы, как вакцина, книготорговля и торговля шерстью, авторы, пишущие для журналов, магнетическая метафора Шеллинга, или двойная система, новые пограничные столбы, утаиваемые при сдаче пфенниги, полевые мыши вкупе с гусеницами еловых листоверток – и Бонапарт: это всё я затрону, правда, лишь мимоходом, как поэт.

      – Я выражу свое мнение о веймарском театре, а также о не уступающих ему по величине театре мироздания и театре человеческой жизни.

      – Там найдется место и для подлинной шутки, и для подлинной веры, хотя последняя сейчас такая же редкость, как сквернословящий гернгутер или бородатый придворный.

      – Отрицательных персонажей, которые, надеюсь, высокочтимыми членами совета будут мне представлены, я постараюсь изобразить добросовестно, хоть и не переходя на личности, без излишней язвительности; ибо черные сердца и черные глаза – что особенно очевидно на примере последних – на самом деле не черные, а лишь карие; полубог и полуживотное очень даже могут иметь одинаковую вторую половину: человеческую, – а коли дело обстоит так, то должен ли бич быть таким же толстым, как кожа, которую он полосует?

      – Сухари-рецензенты будут захвачены моей книгой и (с некоторыми оговорками), вспомнив о собственной златой юности и о последующих утратах, растрогаются до слез, как бывает, когда люди выставляют трухлявые реликвии, чтобы пошел дождь.

      – О семнадцатом столетии я буду говорить свободно, о восемнадцатом – гуманно, о новейшем же предпочту только думать, зато как очень свободомыслящий человек.

      – Тот баран, который зубами вытащил из моих сочинений “Хрестоматию, или Дух Жан-Поля”, из этого тома получит в руки, для экстрагирования, целый том, так что ему даже не придется делать выборку, а достаточно будет переписать всё целиком, снабдив простейшими примечаниями и предисловиями.

      – Подобно небезызвестной “Помогающей в бедствиях книжечке”, моя книга тоже станет предлагать рецепты лекарственных средств, советы, характеры, диалоги и истории, но в таком множестве, что ее можно будет подверстать к упомянутой бедственной книжечке в качестве вспомогательной книги: как более содержательное, чем оригинал, извлечение и приложение; ибо каждое чисто описательное сочинение точно так же, путем шлифовки, может быть переделано из зеркала в очки, как из осколков венецианских зеркал делают настоящие стекла для очков.

      – В каждой типографской опечатке должен скрываться какой-то смысл, во всех