Трактаты черного свитка. Андрей Александрович Жидков

кошке не часто, редко, выпадает удача побаловаться во внешнем мире, находящемся за пределом ее обычной среды обитания – каменных стен. Поэтому очутившись по случаю в нем, они зачастую совершенно теряют голову. Ибо необъятное количество новых не знакомых прежде звуков, запахов просто пьянит, одурманивает. И практически не возможно отказать себе в упоительном удовольствии попробовать каждый из них на нюх, на слух, потрогать лапой….

      Когда я опомнилась от нашедшего на меня, овладевшего мной, пьянящего затмения, хозяев уже не было. Белая деревянная скамейка всего в трех прыжках от меня была пуста. Еще мгновение назад они сидели на ней, глядя на мои чудачества с тоскливыми улыбками на печальных лицах, и вдруг словно растаяли, испарились, исчезли. Ушли смешавшись с общей массой прохожих. Напрасно звала их, плакала. Они предательски бросили меня, и я осталась одна….

      В большинстве человеки проходили в полнейшем безразличии ко мне. Растерянно метущейся по дорожкам парка, он скамейки к скамейке в призрачной иллюзорной надежде отыскать своих утраченных хозяев. Однако находились и такие человеки, кто останавливался, привлеченный моим смятением, протягивал ко мне свои руки, подзывая к себе. Не знаю для того чтоб помочь или обидеть. Я им не далась. Поскольку как кошка я могу пойти лишь в те руки, коим доверилась единожды…. Наверное, такова кошачья гордость….

      Меж тем как день неотвратимо все больше близился к закату. О чем свидетельствовало неумолимое скатывание великого светила к щербатой из-за крыш домов, линии горизонта. Вместе с солнцем покидали парк и прогуливающиеся прохожие, выдворяемые сгущающимися под кронами дубов тенями сумрака надвигающейся ночи. Одна лишь я все продолжала неприкаянно носиться по извилистым тропинкам дорожек. До тех пор пока окончательно не выбилась из сил.

      Инстинкт подсказывал найти срочно безопасное место, чтобы переждать ночь, а с рассветом продолжить поиски. Однако, ведомая чувством самосохранения, забраться на выбранное развесистое дерево я так и не сумела. Мне не хватило ни сил, ни сноровки. Я ведь в конечном счете старая, больная, домашняя кошка…. И не сумев забраться на ветку, я не долго помыкавшись нашла пристанище в колючем кусте шиповника. Но умостившись в его сердцевине поудобнее, на охапке прелых листьев, заснуть я так и не смогла. Ночные звуки; новые, не известные, жуткие и очень страшные, пугая беспокоили меня. Прислушиваясь к ним, я поминутно вздрагивала. И с трудом дождавшись рассвета, вновь ринулась на поиски.

      На этот раз я не носилась в бездумной панике. Теперь я целенаправленно устремилась за предел парка, в надежде по имеющимся в памяти приметам отыскать свой дом. Запавшие в память запахи, обязаны были послужить мне дополнительными ориентирами. Однако вместо помощи они на оборот меня еще больше запутывали, сбивая с толку. А может и не они виноваты, а причиной всему моя старость. Притупились и слух и нюх. Ослабело зрение. Возможно, в купе они и подвели меня старую….

      Тем не менее, я продолжала рыскать