Голод Рехи. Мария Токарева

рыком взмахивал мечом. Пальцы приросли к рукояти.

      – Остановись! Остановись! Рехи! – как сквозь туман, доносились непонятные звуки. Что они означали? Кому адресовались? Набор тревожащих слух шумов.

      Ларту пришлось поймать его руку и крепко вывернуть. Рехи едва узнавал его. Мышцы твердили: рубить-рубить-рубить – и повторяли хорошо выученное движение. Ларт заставил спуститься с ящера на землю, но гудящие ноги едва ощущали твердый грунт, они помнили, как перескакивали по горе трупов.

      – Они тебя запомнят как страшную легенду, – пытался приободрить Ларт, аккуратно отбирая у Рехи меч и кладя его на землю. Кажется, они уже вернулись в деревню и находились где-то возле шатра вождя. Но Рехи все еще тяжело и прерывисто дышал, словно бежал вперед, навстречу врагам.

      – Рехи? Ты хоть знаешь, скольких сегодня порубил в одиночку? Наверное, ты и считать до стольких не умеешь, – болтал Ларт, слегка встряхивая его за плечи. Рехи неподвижно стоял, пальцы его все еще вздрагивали, искали рукоять меча. В ответ он промычал что-то невнятное. Что такое легенда? Кому? Зачем? Ее можно съесть? Ноздри все еще дурманил запах крови.

      – Прости, что я потерял тебя в этом месиве. Нам-то – всадникам – было легче.

      Ларт извинялся! Его обычное самоуверенное выражение лица подернулось оттенком виноватости. Непривычно. И это будило удивление – какое-то старое непонятное ощущение, не слишком нужное на поле боя. Он видел что-то похожее – изумление – лишь в закатывающихся глазах умирающих. Рехи снова нечленораздельно что-то пробормотал, тупо уставившись прямо перед собой.

      В следующую минуту кто-то охнул и тут же затих, когда клыки Рехи впились ему в шею – в нос ударил запах свежей крови. Кровь наполнила сладкой влагой пересохшее горло, а скрученный в тугой узел желудок постепенно переставал мучить тупой жгучей болью пониже сердца. Голод отступал, и заодно возвращалась ясность мыслей. Природа эльфа брала свое: он едва не обезумел от жажды крови. Ужас неравного сражения открыл в нем неожиданные таланты, которыми не переставал восхищаться Ларт:

      – Ты хоть понимаешь, что немногие смогли бы так? Точно я не прогадал, не скормив тебя Ветру в первую встречу.

      Рехи постепенно приходил в норму. Мир обретал привычные очертания и краски: оказывается, он сидел подле шатра предводителя, а рядом с ним валялся уже обескровленный труп плененного врага.

      – Мы еще захватили в плен, – уточнил Ларт, деловито вгрызаясь в свежее мясо того же мертвеца. – Но это – на завтрашнее пиршество в честь победы. Впрочем, окончательная победа настанет, когда мы будем пожирать их останки в центре их селения.

      Предводитель облизнул губы в предвкушении, Рехи невольно повторил этот жест – воображаемое зрелище показалось крайне аппетитным. Голод победы был утолен, но не до конца, а лишь телесная его часть. Остался какой-то иной – желание завершить борьбу, сокрушить врага. У себя в Долине Черного Песка он наоборот считал, что соседство с деревней