Реальность и сны. Михаил Ярославцев

мерзость какая!», «На крысу похожа!», «Как такое может нравиться? Её даже гладить неприятно!»

      Поверьте, антикошке всё равно, что вы о ней думаете. Она не будет к вам ластиться. И уж точно не захочет, чтобы вы её погладили. У неё другие приоритеты в жизни, не кошачьи. Она защищает хозяина и его дом. Это её основной инстинкт.

      Она не завалится на ковёр кверху пузом перед любым гостем, не будет тереться у ног. Сядет неподвижным сфинксом и будет следить за чужаком, прищурив свои огромные глаза с круглыми не кошачьими зрачками. И гость будет осекаться посреди разговора, случайно встретившись с ней взглядом. Она бдит. Наблюдает. Неподвижная и невозмутимая, как часовой в карауле. И только изредка подрагивающий кончик хвоста выдаёт напряжение сжатой пружины, готовой в любой момент сорваться, прыгнуть с места, атаковать.

      Вежливость и любопытство берут наконец верх, и гость спрашивает у хозяина:

      – Можно её погладить?

      – Конечно, – кивает хозяин. – Рысь, иди сюда.

      И она идёт. Не бежит сломя голову, как собака, но идёт. Выгибает спину, расправляя мышцы, спокойно ступает по ковру и садится между хозяином и гостем. Антикошка не выполняет команды. Её попросил хозяин – она выполнила его просьбу. Спокойно и с достоинством.

      Гость внезапно обнаруживает, что гладить её очень приятно. Тёплая, мягкая замша. И совсем она, оказывается, не похожа на крысу. Крысы не умеют вести себя с таким царственным достоинством. Гость гладит её с некоторой опаской, а она смотрит только на хозяина, словно спрашивая, достаточно ли она уделяет внимания гостю? Хозяин чуть заметно улыбается, и антикошка понимает, что уже достаточно, отходит от гостя и снова становится сфинксом на своём боевом посту.

      В её жизни нет места для сомнений. Она точно знает, для чего она живёт. Антикошка ловит каждый взгляд, каждое слово хозяина. Она готова играть, когда этого хочет хозяин. Она не станет есть, даже когда голодна, если её в этот момент позвал хозяин. Она может часами просто сидеть и наблюдать, как хозяин работает за компьютером или смотрит телевизор. При любом удобном случае старается залезть к нему на колени. А если ей кажется, что хозяин долго не обращает на неё внимания, она молча подходит к нему и упирается лбом в его ногу, руку или иную подходящую часть тела.

      Горе тому, кто посягнёт на хозяина или его дом. Это хрупкое существо превращается в неуправляемый вихрь, ощетинившийся со всех сторон когтями и клыками. Антикошка страшна в своей решимости победить или погибнуть прямо здесь и сейчас. Она не шипит, как другие кошки, не прижимает уши и не приседает от страха. Она бьёт себя по бокам длинным хвостом, становясь в этот момент похожей на маленького льва, и бросается без страха, без сомнений, без раздумий. Ей не важен размер и количество противников, антикошка будет драть когтями, кусаться и стараться добраться до горла. Но если хозяин спокоен, никому не вывести её из равновесия.

      Она может быть игривым котёнком, но только для хозяина и его семьи. Она может мурчать так, что фужеры в серванте начинают резонировать,