Зверь с той стороны. Александр Сивинских

Косте, оскалясь нечеловеческим количеством зубов, и сказав: «Ой, прости. Сильно ушибся, турист?» И даже вознамерился, кажется, потрепать Костю по плечику.

      Костя отрицательно мотнул головой и поспешил прошмыгнуть мимо. Вдруг этот красавчик-культурист с серьгой – педик? Запросто!

      Дядю Тёму, симпатичного усатого мужика лет тридцати, с которым родители до-говорились о транспорте до Серебряного, Костя заметил сразу. Тот сидел бочком на не-молодом зеленовато-голубом «Иже» с коляской и играл в карманный тетрис. На дяде Тё-ме была надета застёгнутая под горло штормовка, и Костю это несколько удивило. В та-кую-то теплынь? Кстати, внешне дядя Тёма смахивал на покойного «квина» Фредди Меркьюри. Его тоже за педика примешь? – спросил себя Костя, и ему сделалось стыдно.

      – Здравствуйте, – сказал он, подойдя к мотоциклисту, и улыбнулся, стараясь, что-бы получилось натурально.

      – Привет, – отозвался дядя Тёма, не отрывая глаз от игры. – Ты Константэн? – уточнил он с некоторым квазифранцузским прононсом. – Подрос. Совсем большой стал. Полезай в люльку, одевай каску. Если есть курточка, тоже одень. Поедем быстро, – в од-ной рубахе живо-два продует.

      Костя усмехнулся про себя. Константэн! Француз, фу ты ну ты! «Одевай каску». А во что, позвольте поинтересоваться, её одевать?

      Курточка у него была; он немного повозился с заедающей молнией, одержал по-беду и взялся за шлём. Шлём («каска») выглядел совершенно непрезентабельно: мутно-зелёный, поцарапанный, с маленьким расколотым козырьком и наушниками из потре-скавшегося кожзаменителя. Когда-то его оклеили для красоты полосками синей изоляци-онной ленты. Сейчас лента почти вся отклеилась, остались лишь грязные следы. Бр-р-р! Внутренний матерчатый рант пропитался за долгие годы службы потом и отвратительно жирно поблёскивал. Костя натянул шлём поверх бейсболки, решив, что потом её обяза-тельно постирает.

      Дядя Тёма проиграл вчистую, о чем пискляво возвестила победная мелодия тет-риса. Он легонько беззлобно чертыхнулся, сунул игрушку в карман и принялся заводить мотоцикл.

      – Заедем ещё ко мне домой, ладно? – прокричал он, когда двигатель заработал. – У меня в Серебряном огородик, дак надо кое-чё туда отвезти.

      Костя лишь кивнул. Он как раз пытался поудобнее пристроить в коляске ноги, но этому мешали: топор в чехле из обрезанного голенища болотного сапога, пустая десяти-литровая канистра, металлический ящичек, из-под полуоткрытой крышки которого вид-нелись мотоциклетные запчасти, гаечные ключи, отвёртки и разные крепёжные метизы. А ещё под ногами присутствовали большой моток веревки и свёрнутая клеёнка. Костя ставил ноги так и этак – всё зря.

      Асфальт, пусть плохонький, оказывается, кончался сразу за автобусной останов-кой. А ведь и начался-то совсем незадолго до неё, лишь на въезде в деревню… Дядя же Тёма выбирал путь для мотоцикла так, чтобы переднее колесо катилось по более-менее ровной дороге. Все рытвины в результате такой предусмотрительности ложились точно под колесо коляски. Костю трясло