Зверь с той стороны. Александр Сивинских

корил себя, что связался с этими придурками. Но Демон сказал: всех кошек надо кончить в Петуховке. Семь штук, одна в одну. Это – важно. Иначе никакое братство люциферитов Клаусу не светит. А светит петелька на шею. «Пусть она здесь и останется, – усмехнулся Демон, подёргав проволоку, что гото-вил Клаус для “заказанной” Мурки. – Как напоминание, что ты – мой должник. Во вре-мени не ограничиваю. Главное, чтобы ритуал был соблюдён. А поймают…» Он много-значительно посмотрел Клаусу прямо в глаза. Молча, щерясь широким тонкогубым ртом с дырой на месте одного из верхних резцов. Клауса продрала дрожь. Он совершенно чёт-ко понял, что попадаться нельзя ни в коем случае.

      – Где она? – спросил Клаус. – Кис-кис, эй, топай сюда! Гляди, у дяди Клауса ва-лерьяночка для тебя! Кис-кис-кис! А вдруг её нету? – забеспокоился он. – Может, она гу-лять ушла?

      Опровергая его слова, откуда-то из-за дальних столов показалась кошка. Видимо, запах валерьянки раздразнил её чуткие ноздри даже на таком солидном расстоянии. Чем меньшая дистанция их разделяла, тем быстрее двигался зверек. Последние метры до ду-шистой лужицы, растёкшейся на полу, кошка преодолела тяжёлой рысцой. Короткий, кривой на кончике – не иначе, сломанный и неправильно сросшийся – хвост торчал тру-бой. Она действительно была очень толста, короткая гладкая шерсть лоснилась. Сытая жизнь при кухне шла ей впрок.

      Кошка противно мяукнула и начала лизать пол, ничуть не смущаясь присутствия мальчишек.

      – Короче, чуваки, – сказал Серый задумчиво. – Облом. Она же, как налижется, сдуреет. Нам её не взять тогда, железно. Да и вообще, как мы её прибивать будем? Исца-рапает же в кровь. Надо чё-то типа мешка.

      – Я могу курточку отдать, – с готовностью предложил Лёха.

      – Новую-то? – пронзил его недовольным взглядом Серый. – Да ты офигенно крут, брателло! Ты ещё трусы свои отдай.

      Лёха поскучнел. Серый не унимался:

      – Клаус, ты чё молчишь? Ты об этом не подумал, что ли? Или мы её сначала кок-нем? А чем, гвоздодёром?

      – Отставить кокать! – с ноткой превосходства сказал Клаус. – Я в валерьянку сно-творное добавил. Щас отрубится.

      Кошка, досуха вылизав пол, принялась тереться об него мордой, смешно буксуя задними лапами, выгибаясь и перекатываясь через спину. Не прошло и минуты, как её движения сделались замедленными, неуверенными. Наконец она замерла, лёжа на боку, только передние лапы с растопыренными когтями чуть подрагивали.

      Клаус тронул её ногой. Кошка не отреагировала. Тогда он взял её за хвост и под-нял высоко в воздух, демонстрируя братьям. Затем почти бережно уложил в сумку.

      – Где пришлёпаем? – спросил он. – В учительской?

      – Не, лучше на географии. Во, Георгин порадуется! – сказал Лёха. – Брателло, прикинь, на географии клёво будет?

      – Базара нет! – сказал Серый, злорадно ухмыляясь.

      Школа сделалась уже совсем тёмной, и идти по ней было жутковато. Спотыкаясь, подбадривая друг друга матерками и насмешками, они поднялись на третий этаж. В са-мой глубине рекреации, возле огороженной