Вовка – брат волшебника. Александр Охотин

удаляющиеся шаги. Минут через пять Гоблин и директор вернулись. Вовка притворился, что спит. Когда Гоблин открыл дверь и увидел Вовку, он чуть не лишился дара речи. Директор, судя по всему, тоже. Вовка сделал вид, что только что проснулся. Он потянулся, сел, спустил ноги на пол и посмотрел на Гоблина и директора «заспанными» глазами. Гоблин стоял, открывал рот, издавая нечленораздельные звуки, а потом внезапно заорал:

      – Ты где был, сволочь?! Я тебя по всему корпусу искал, все закутки обшарил! Ты что себе позволяешь, подонок?! Молча-а-ать!

      Вовка продолжал спокойно сидеть на кровати.

      – Отвечай, негодяй, когда тебя спрашивают! – орал Гоблин.

      – Но Геннадий Олегович, вы же сами сказали, – «молчать». Вот я и молчал.

      – Хватит придурком прикидываться! Где ты был?!

      – Ничего себе! Здесь был. Где же еще? Вы же сами меня заперли. Что ли забыли?

      – Молча-а-ать! Я видел, что тебя здесь только что не было!

      – Интересно, где же я был?

      – Вот это ты нам сейчас и расскажешь!

      – Извините, Геннадий Олегович, но я не знаю, чего мне рассказывать. Я из-за Вас почти весь день тут просидел, а еще чего-то сочинять надо.

      – Убью-у-у! – заорал Гоблин и, сжав кулаки, бросился к Вовке.

      Вовке показалось, что в комнате мелькнул знакомый силуэт и лицо Кирилла. Это, может, и показалось, а вот как Гоблин споткнулся обо что-то невидимое и проехал по полу до самого окна, – это уж, точно, не показалось. Потерявший, наконец, терпение директор заорал на Гоблина:

      – Прекрати-и-ить! Поднимайтесь с пола, Геннадий Олегович! И уходите! И чтоб я Вас сегодня больше не видел! Идите домой! Успокойте нервы! Сходите к доктору, наконец!

      – Извините Арсений Ильич, не сдержался. Сами бы с этим мерзавцем почаще общались, тоже не выдержали бы.

      – Насчет мерзавцев вы не очень бы… Вова Вам ничего такого не сказал, чтобы вести себя подобным образом.

      – Извините. Ну, я пойду?

      – Идите, уж! И оставьте мне ключ! Да, к доктору все-таки сходите, советую. Вам надо нервишки подлечить.

      Гоблин ушел, что-то ворча себе под нос. А Арсений Ильич присел на кровать рядом с Вовкой.

      – Ну что, доволен? Довел человека?

      – Что ли, я его доводил? Он сам себя довел. Вы же видите что у него «глюки». Что ли, я сумел бы выйти из запертой спальни, а потом вернуться?

      – Да, что-то с ним творится… Но, все равно, твоя вина в этом тоже есть. Знаешь, как он перенервничал, когда ты хотел прыгать с крыши?

      – Не собирался я ни с какой крыши прыгать. Я же вам говорил, зачем там заперся. И еще, я теперь точно знаю, что с той сумкой он подстроил. Это он специально, потому что он меня ненавидит.

      – Ну вот, опять. Выходит, не ты украл деньги, а он?

      – Нет не он. Но и не я. Кто-то другой, но по его указке. Я догадываюсь, кто, я докажу это.

      – Ну, вот что, давай сделаем так. Скоро будет полдник. Ты, я думаю, не откажешься от полдника. Ты сам это сказал утром. А потом просто отдашь Антонине Александровне украденные деньги и извинишься перед ней. Сделаешь это сам, без свидетелей, и мы все забудем, как будто