Жила-была одна семья. Лариса Райт

«Сема. Его зовут Самат. И он уже несколько лет лысый, но об этом Саше лучше не знать». – Ты ведь не только этот снимок разглядывала.

      – Я никакие не разглядывала. Я просто, просто…

      – Что – «просто»? Просто трогала? Просто перебирала? – Вспоминала?

      – Да.

      – Все-таки плохо, что Ляля не пришла.

      – Я звала.

      – Ты ее на фотографии отрезала и ждала, что она придет в твой дом?

      – Она не знает, что я отрезала. И я не ждала.

      – Я думаю, ты плохо звала.

      – Возможно. – «Ну, началось. Вот если бы это делала она – Ира, то тогда жаба Ляля не посмела бы не явиться на похороны бывшего мужа. А я кто такая? Меня можно и проигнорировать. Я же на самом деле не хотела видеть Лялю. Звонила для очистки совести. А даже если так? Совесть моя чиста, а пришла – не пришла, за это пусть она и отвечает».

      – Хотя мало ли что могло произойти.

      Саша не поддержала, не стала искать объяснений поступку бывшей невестки. И не потому, что ей было неинтересно, а потому, что у нее самой «мало ли» не случалось, у нее всегда всего было много и по максимуму, а иначе скучно, банально, неправильно.

      – Ты хочешь поговорить о Ляле?

      – Нет, я хотела сказать, что надо было позвать не только ее.

      Саша снова промолчала. Зачем прикидываться и делать вид, что она не понимает, кого имеет в виду сестра? Прекрасно понимает, только не знает, к чему сейчас этот разговор. Если Ира считала, что надо было сообщить, почему не сказала раньше? Чтобы свалить грех на Сашу?

      – Я тебя ни в чем не обвиняю, Сашенька. Я сама виновата. Так привыкла обходиться без него, что и не вспомнила даже.

      «Не вспомнила? А я вспоминала. Я все время помню, хотя очень хочу забыть».

      – Ир, давай не будем, а? Что сделано, то сделано, и наоборот. Уже не исправишь.

      – Есть ведь девять дней и сорок.

      – У меня выставка через неделю в Монреале, помнишь? И я хотела там задержаться, съездить к нашим.

      – Да-да, извини. Сама не знаю, как меня угораздило забыть. – «Знаю, конечно, но не признаваться же, что я не способна думать вообще ни о чем, кроме… Да и звоню сейчас просто для того, чтобы с кем-то разговаривать и ни о чем не думать». – А как называется выставка?

      – «Литературные герои девятнадцатого века».

      – Кого повезешь?

      – Татьяну, Наташу Ростову, Коробочку, нескольких барышень Диккенса, бедняжку мадам Бовари, Анжелику, королеву Марго и Оксану в черевичках.

      – По-моему, Вакула верхом на черте был бы колоритнее. А еще у тебя прекрасно бы вышел Шерлок Холмс со скрипкой или сам мистер Домби.

      «Она это специально или просто не замечала, что я никогда не делаю кукол мужского пола?»

      – Наверное. Я устала, Ириш. Спокойной ночи.

      – Спокойной ночи. – «И все же почему она до сих пор не делает мальчиков?»

      4

      – Каких мальчиков? – Муж недоуменно выглядывал из-за газеты, и Ира поняла, что последнюю мысль невольно высказала вслух.

      – Не живых. Не