Ядерная осень. Вячеслав Хватов

Москва.

      В районе станции метро «Авиамоторная»

      – Бежим к киоску, – Андрей потянул Витьку за рукав.

      – Да. Думаешь – самый хитрый? – вырвался тот. – Там пройти нельзя, иначе все бы туда ломились. Бежим к метро.

      – Далеко, не успеем, – Андрей махнул рукой, глядя вслед удаляющемуся другу.

      Выбегая из дома, он уже держал в голове вариант с венткиоском с крупно намалеванными на дверце буквами «ВВ» и поэтому прихватил подвернувшийся под руку топор. До метро было четыре автобусные остановки. До венткиоска дворами пятнадцать минут ходу. Андрей добежал за пять. Размахнувшись топором, он сбил замок. В другое время Андрей не решился бы на такое, но не сейчас.

      Честно говоря, он тоже думал, что пройти через киоск нельзя.

      Андрей представлял себе внизу шахту, перекрытую вентилятором с огромными крутящимися лопастями. Но до метро точно не успеть. На самом деле за дверью оказались металлические площадки, соединенные лестницами. Одолев за четыре минуты двадцать пять пролетов, он увидел горизонтально расположенную шахту, состоящую из тех же тюбингов, что и вертикальная. В конце ее была металлическая конструкция с проемом.

      – Наверное, фильтры, – Андрей шагнул вперед, борясь с воздушным потоком, норовившим сбить его с ног. За фильтрами стояли два вентилятора, или похожих на них агрегата, между которыми находилась закрытая гермодверь…

      – Прав был Витька. – Он прислонился к двери, сползая вниз. Свернувшись калачиком на полу, Андрей попытался вспомнить армейские навыки. Открыл рот. Закрыл руками голову. Подбородок к коленкам. Что он мог еще сделать?

      Первые две остановки Витька бежал легко. Недалеко от третьей начало сводить ноги. Пробежав еще немного, он остановился, пытаясь отдышаться. Вокруг бежали, толкались, падали, вставали, снова бежали обезумевшие люди. Высоко под облаками летело звено «МиГов». Витька задрал голову, провожая их взглядом, когда его ослепила нестерпимо яркая вспышка. Поэтому он уже не видел, как, кувыркаясь, падали самолеты, как метались горящие факелами люди и рушился на проезжую часть башенный кран. Он не видел ядерного гриба, стремительно растущего на северо-западе Москвы, где-то ближе к Химкам, от которого катилась волна, все сметающая на своем пути, и вблизи которого испарялись в мгновение ока сотни тысяч людей. Это были счастливчики – из тех, кто оказался в этот момент на улице. Остальных ждала долгая и мучительная смерть.

      Это было страшно! Но одновременно это завораживало. Если бы какой-нибудь художник имел возможность в этот момент воспарить над городом на высоту нескольких сотен метров, он стал бы очевидцем потрясающего по своей смертоносной красоте зрелища. Если к тому, что произошло, вообще можно применить такие слова, как «потрясающая» и «красота». Но открывшаяся взору гипотетического художника картина была достойна того, чтобы ее запечатлели на холсте и в назидание потомкам выставили в самом престижном и самом посещаемом в мире музее.

      На северо-западе многомиллионного мегаполиса, на фоне