Тихий омут. Нора Робертс

радоваться только любящие и заботливые родители. Когда зубки были вычищены и волосики причесаны, наступила очередь завтрака.

      Обри энергично затрясла головкой и закрыла ладошками миску, когда Грейс попыталась залить кукурузные хлопья молоком.

      – Нет, мама, нет. Чашка.

      – Хорошо, молоко в чашке. – Грейс наполнила чашку и поставила ее на поднос высокого стульчика рядом с миской. – Ешь, малышка. У нас сегодня много дел.

      – Какие?

      – Нам надо закончить стирку, потом мы обещали миссис Уэст вымыть ее окна. – Грейс прикинула, что это займет три часа. – Потом мы поедем в супермаркет.

      Обри просияла от радости.

      – Мисс Люси.

      – Да, ты увидишь мисс Люси. – Обри обожала кассиршу Люси Уилсон, всегда приветливо встречавшую ее и угощавшую леденцами. – Потом мы завезем домой продукты и поедем к Куинам.

      – Сет! – воскликнула Обри.

      – Ну, я не знаю наверняка, будет ли он сегодня дома. – Грейс вытерла салфеткой молоко, стекавшее по подбородку дочки. – Может, он ловит крабов с Этаном или играет с друзьями.

      – Сет, – упрямо повторила Обри и недовольно надула губки.

      – Посмотрим.

      – Этан.

      – Может быть.

      – Собачки.

      – Глупыша ты обязательно увидишь.

      Грейс поцеловала Обри в макушку и налила себе вторую чашку кофе.

      В восемь тридцать, вооруженная пачкой старых газет и бутылкой с аэрозольной смесью уксуса и нашатыря, Грейс занялась окнами миссис Уэст. Обри сидела на траве, листая книжку с картинками. Когда книжка надоела и Обри переключилась на кубики, Грейс закончила наводить блеск на наружные стекла фасада. Пока все шло так, как было намечено, и Грейс не выбилась бы из графика, если бы миссис Уэст не выплыла из коттеджа с охлажденным чаем в высоких стаканах для себя и Грейс и в пластмассовой чашке, расписанной утками, – для Обри.

      И чаепитие заняло бы немного времени, но миссис Уэст явно хотелось поболтать.

      – Грейс, просто не знаю, как благодарить тебя.

      – Я счастлива помочь вам, миссис Уэст.

      – Я уже не та, что прежде. Многое не могу делать из-за проклятого артрита, а я так люблю чистые окна. – Старушка улыбнулась, и морщины, покрывавшие ее лицо, стали еще глубже. – А у тебя они просто сияют. Моя внучка Лайла обещала помыть их, но, правду сказать, она такая легкомысленная. Не успеет начать одно, как тут же отвлекается на другое. Ума не приложу, что с ней случилось.

      Грейс рассмеялась, оттирая очередное окно.

      – Ей только пятнадцать. Она думает о мальчиках, нарядах и танцах.

      Миссис Уэст так энергично замотала головой, что затрясся второй подбородок.

      – Не понимаю. Я в ее возрасте могла в мгновение ока разделать краба. Зарабатывала себе на жизнь и, когда работала, думала о том, что делаю. И только потом я думала о мальчиках.

      Старушка хитро подмигнула Грейс, улыбнулась Обри.

      – У тебя прелестная малышка, Грейси.

      – Мое счастье.

      – И послушная. Помнишь младшего сына