Поход на гору Сидэ. Елена Чернова

нахмурился, с силой сжав кулаки. Внезапно решившись, он зашагал в кабинет Норимори. Тот сидел у окна, созерцая полночный сад, и не обернулся на шорох. Лишь негромко пригласил:

      – Входи, Хидэнори.

      Он тщательно прикрыл за собой дверь. И яростно бросил:

      – Сколько ещё ты намерен издеваться над моей матерью?

      Очень медленно Норимори повернулся к нему. Его голос был совершенно ровным:

      – С чего ты взял, что я над ней издеваюсь?

      – Она же любит тебя! Почему ты… не желаешь этого замечать?! Или она тебе настолько противна?

      Норимори прямо посмотрел на воспитанника.

      – Поправь, если я ошибаюсь. Ты хочешь, чтобы твоя мать делила постель с убийцей твоего отца?

      Хидэнори отпрянул. Но глаз не отвёл.

      – Да, – почти выплюнул он. – Да, будь ты проклят!

      – Ты имеешь полное право меня ненавидеть, Отару-сан, – прозвучал негромкий ответ. – Но её в это дело не вмешивай.

      – При чем тут я? Она сходит с ума по тебе, а ты… даже поговорить с ней не можешь по-человечески! Твои дурацкие самурайские игры скоро до ручки её доведут! Или ты добиваешься, чтобы она… тоже прыгнула с крыши?!

      Он мгновенно пожалел о сказанном. Никогда ещё Норимори не изменял своему спокойствию. Но сейчас он в долю секунды оказался на ногах; его черты исказило бешенство. Прочитав в его взгляде смерть, Хидэнори застыл на месте, подавляя дикий, животный ужас. Защищаться бессмысленно. Остаётся лишь…

      Чудовищным усилием воли воин заставил себя расслабиться.

      – Извини, – он помолчал. – А ты вырос, Хидэнори-сан. Ну что ж… поговорим, как взрослые люди. Знаешь, ты стал очень похож на отца.

      Пройдя к столу, он вытащил из ящика фотографию, вложенную в прозрачный пластиковый конверт, и протянул юноше.

      Свадебное фото. Оцуру в серебристо-белом кимоно с золотым оби, с изящным веером в руке, стоит чуть позади молодого мужчины в элегантном европейском костюме. Оба счастливо улыбаются, никого не замечая вокруг…

      – Они были красивой парой, – вздохнул Норимори. – Я люблю твою мать, Хидэнори. Очень давно. С тех пор, как впервые увидел. Но она предпочла Хидэки, и мне пришлось уступить. Мы так и остались друзьями, и я часто ходил к ним в гости… А через десять лет убил его. Убил своего лучшего друга. И не поручусь за полную случайность произошедшего.

      С минуту помедлив, он заключил:

      – Остальное ты знаешь. Я отдал его семье… вам… всё, что имею. Но соединиться с Оцуру… не могу. Хоть и страстно желаю этого. Между нами кровь Отару Хидэки. Как переступить через неё?

      Хидэнори мрачно рассматривал свои ноги.

      – Значит, ты собираешься благородно… мучить её и дальше?

      В глубокой задумчивости Норимори сложил руки на груди.

      – Мне всё равно ничего не объяснить ей. Зря я её послушал и поселился здесь вместе с вами.

      – Коли так, зря ты вообще тогда не покончил с собой!

      – Вероятно, – пожал он плечами. – По-прежнему мечтаешь отомстить, Отару-сан?

      – Ты удивительно догадлив, – с сарказмом заметил юноша.

      – Если