Мои дорогие мужчины. Нора Робертс

работу.

      – Работу? – Забыв о собственных неприятностях, Филип усмехнулся. – Тебе? И что ты собираешься делать? В Сент-Крисе не проводятся гонки. И Чесапикский залив, благослови его господь, не Средиземное море.

      – Найду что-нибудь. Я не претендую ни на что особенное. Во всяком случае, мне не понадобится костюм от «Армани», – сказал Кэм и заметил, что аппетит все же пропал. – Насколько я понял, Спинелли вернется завтра, самое позднее – послезавтра. К этому времени мы должны все уладить и вести себя так, будто знаем, что делаем.

      – Я могу взять отпуск пораньше. – Филип мысленно распрощался с двумя неделями блаженства, которые планировал провести на Карибском море. – Выиграем полмесяца. За это время я поработаю с адвокатом, разберусь с социальным работником…

      – Я сам с ней разберусь, – Кэм слегка улыбнулся. – Она мне понравилась. Надо же извлечь из ситуации хоть какую-то выгоду! Конечно, все зависит от того, что парень сказал ей сегодня.

      – Я сказал, что хочу остаться, – пробормотал Сет. Он с трудом сдерживал слезы и не прикасался к еде, лежавшей на его тарелке. – Рэй говорил, что устроит все так, чтобы я мог остаться…

      – А мы – то, что осталось от Рэя. – Кэм подождал, пока Сет поднимет глаза и посмотрит на него. – Так что теперь мы все устроим.

* * *

      Позже, когда поднялась луна, Филип стоял на причале и смотрел на серебристую лунную дорожку на темной воде. В холодном влажном воздухе еще чувствовалось дыхание зимы, не желавшей уступать место весне.

      И это соответствовало его настроению.

      Его совесть яростно сражалась с честолюбием. За две короткие недели все его детально разработанные и не менее детально претворяемые в жизнь планы разбились вдребезги.

      Он еще не пришел в себя после потери отца, а от него уже требуют все бросить и переселиться сюда.

      Ему было тринадцать, когда его взяли к себе Рэй и Стелла Куин. Большую часть тех тринадцати лет он провел на улицах, всячески уклоняясь от государственной воспитательной системы. Он был опытным вором, отчаянным драчуном, и мерзость своей жизни заглушал алкоголем и наркотиками. Поделенные между бандами кварталы Балтимора были его домом, и после одной из перестрелок он остался истекать кровью на улице. Филип приготовился умереть и не особенно жалел об этом. Он был даже рад покончить с той проклятой жизнью.

      И действительно, жизнь, которую он вел до того, как упал окровавленный в забитую отбросами сточную канаву, кончилась в ту ночь. Он выжил и почему-то – он так никогда и не понял почему – оказался нужным Куинам. Они открыли перед ним тысячу дверей в новую, увлекательную жизнь, а Филип все никак не мог поверить в их бескорыстие. Но несмотря на то, что он сотни раз пытался захлопнуть те двери, Куины не сдались.

      Они подарили ему не только дом и семью. Они предоставили ему выбор, дали шанс получить образование, и это спасло его душу. Он воспользовался их даром и стал человеком. Он учился и работал. И глубоко на дне души похоронил того несчастного мальчишку.

      Теперь