Мои дорогие мужчины. Нора Робертс

ты у нас такой миролюбивый… – Этан невозмутимо открыл шкаф и стал искать старый стеклянный кувшин. – Помню, когда я здесь появился, тебе было около четырнадцати. И первым делом ты затеял драку, чтобы дать мне понять, кто в этом доме главный.

      Впервые за последние несколько часов Кэм улыбнулся.

      – Это было просто радушное приглашение в семью. И, между прочим, ты в благодарность подбил мне глаз.

      – Вот именно. Но этот парень слишком умен, чтобы драться с тобой. – Этан нашел кувшин и стал щедро сыпать в него сахар. – Поэтому он изводит тебя. И, надо сказать, ему прекрасно удается привлекать твое внимание. Согласен?

      Кэм разозлился, потому что Этан попал в самую точку.

      – Если ты так хорошо его понимаешь, почему бы тебе не заняться им?

      – Потому что я каждое утро ухожу в море. До рассвета. А такому парню необходим присмотр, – сказал Этан, мысленно поблагодарив бога, что у него есть такая удобная «легенда», которая к тому же была чистой правдой. – Из нас троих не работаешь только ты.

      – Я собираюсь это исправить, – пробормотал Кэм.

      – Неужели? – Этан фыркнул. – Памятный будет день!

      – Не сомневайся, будет. И, боюсь, очень скоро. Сегодня приезжал социальный работник, точнее – работница.

      Этан хрюкнул, пытаясь представить последствия этого визита.

      – И чего она хотела?

      – Проверить нас. Она и с тобой собирается побеседовать. И с Филипом. Уже разговаривала с Сетом. Кстати, именно об этом я пытался дипломатично расспросить его, а он взбесился.

      Внезапно осознав, что больше думает о шикарных ногах и аккуратном портфельчике Анны Спинелли, чем о Сете, Кэм нахмурился.

      – Если мы не выдержим экзамен, она постарается забрать его.

      – Он никуда отсюда не уедет!

      – Я ей так и сказал. – Кэм нервно провел рукой по волосам и вспомнил, что собирался подстричься. В Риме. Черт побери, а ведь не только Сет никуда отсюда не уедет! – Послушай, братец, здесь понадобятся серьезные изменения.

      – По-моему, и так все прекрасно. – Этан кинул в стакан лед и залил сверху чаем.

      – Тебе легко говорить.

      Кэм вышел на веранду, хлопнув дверью. Подойдя к перилам, он смотрел, как Саймон, ретривер Этана, резвится с толстым щенком. Сет, скрывшийся в своей комнате наверху, явно решил отомстить и включил магнитофон на полную мощность. У Кэма чуть не лопнули барабанные перепонки, когда визжащий рок вырвался из окон. Но будь он проклят, если потребует, чтобы парень приглушил звук! Это было бы до отвращения стереотипной реакцией взрослого зануды. Он снова пожалел, что не запасся пивом, и повел плечами, пытаясь снять напряжение.

      Вода ослепительно поблескивала в лучах заходящего солнца, болотная трава, как канзасская пшеница, волновалась под поднявшимся ветром. Взлетел селезень, поселившийся со своей подругой в крохотной бухточке у рощи.

      «Я дома», – подумал Кэм, и ему снова захотелось улыбнуться.

      Внезапно сквозь грохот музыки он услышал ритмичный скрип качалки и повернулся так резко, что Этан перестал качаться и удивленно