Портрет любимого. Кэтрин Джордж

меня, у меня все будет хорошо.

      Изабель подавила поднимающуюся тошноту и, слегка пошатнувшись, крепче схватилась за руку Элени.

      Лукас покачал головой:

      – Я отвезу вас, как только увижу, что вы чувствуете себя хорошо, мисс Джеймс, но совершенно очевидно, это случится не сегодня. Помогите ей лечь, Элени.

      – Так будет лучше всего, – сказал Алекс, вздохнув с облегчением.

      Изабель сдалась. Она позволила Элени уложить себя поудобнее и в отчаянии уткнулась лицом в подушки.

      Ее такая долгожданная одиссея закончилась, не успев начаться! Она старалась не обращать внимания на затихающий обмен репликами между мужчинами на их родном языке, мечтая только об одном – чтобы они ушли и оставили ее наедине с переживаниями.

      – Мисс Джеймс, – произнес Алекс, снова подойдя к кровати.

      – Да?

      – Если вы передадите мне ключи от коттеджа, я попрошу свою сестру, чтобы она собрала ваши вещи.

      – Вы очень любезны, – сказала она нетвердым голосом. – Ключи в моем рюкзаке.

      Элени закрыла за мужчинами дверь, налила в стакан охлажденный фруктовый сок и дала Изабель две таблетки.

      – Выпейте, мисс Изабель, – сказала она твердо.

      Изабель послушно проглотила болеутоляющее и отпила немного сока.

      – Спасибо, Элени. – Она с трудом улыбнулась. – Только называйте меня, пожалуйста, просто Изабель.

      Элени поставила стакан на стол, потом открыла коробочку с йогуртом.

      Изабель с тревогой наблюдала за этим:

      – Мне очень жаль, но пока я не в состоянии ничего есть.

      – Это не для еды. Для вашего лица. Кожа горит, да?

      – О да, – вздохнула Изабель и покорно согласилась воспользоваться неожиданным косметическим средством. Элени нанесла благословенно прохладный жирный йогурт на ее лицо, оставила, пока маска не согрелась, потом осторожно сняла ее салфетками.

      – Потом сделаю еще одну маску, – пообещала она, – а теперь поспите, Изабель. – Она улыбнулась и вышла из комнаты, оставив дверь полуоткрытой.

      Постепенно благодаря таблеткам боль настолько утихла, что Изабель стала проявлять интерес к окружающей обстановке. Тонкие, как паутинка, белые занавески колыхались на стеклянных дверях, ведущих на балкон, а сама комната была обставлена с той элегантной простотой, которая стоила немалых денег.

      Изабель застонала в отчаянии. Ей надо было проделать весь этот путь до Чироса, чтобы снова вернуться к нормальной жизни, и вот в первый же день своего отпуска она оказалась в богатом – и совершенно недружелюбном! – чужом доме, из которого не имела никаких шансов выбраться до тех пор, пока не сможет самостоятельно передвигаться.

      И почему хозяин дома был так уверен, что она знала, кто он? И почему буквально вышел из себя, когда она сказала, что не знает его? Возможно, он был какой-то знаменитостью здесь, в Греции? Она скривила губы. Ему не стоило беспокоиться на ее счет. Конечно, мужчина он довольно интересный, но проявил себя так, что перечеркнул для нее всякую возможность почувствовать к нему симпатию…

      Когда