Внук Персея. Сын хромого Алкея. Генри Лайон Олди

свеж, как рана.

      – Встретит, словно чужого. Будет молчать и глядеть мимо. Лекарь заверяет: это пройдет. Со временем. Оставайся в Микенах, ладно? Мы дадим тебе знать…

      – Не слишком ли ты настойчив? – Амфитрион встал, навис над другом детства; упер руки в бедра. – Тебе велели меня отговорить? Да?!

      – Твоему отцу нужен покой…

      – В глаза! Смотри мне в глаза! Ну?!

      И Гий сломался:

      – Сфенел тоже возвращается в Тиринф.

      – Что с того? – опешил Амфитрион. – Он торопится проведать раненого брата…

      – Если басилей ранен, кто-то должен заменить его. Выслушивать просителей, разрешать споры… У Алкея есть брат – и есть сын. Я плохо владею копьем, но эти весы мне знакомы!

      – Споры? Не хочу я решать споры козопасов и гончаров! – возмутился сын Алкея. Сказанным Гий вязал его по рукам и ногам. – Пусть спорами занимается Сфенел…

      – Да? А я уж было решил…

      – Что?

      – Что один бойкий герой не прочь занять тронос Тиринфа, – сообразив, что жизнь его висит на волоске, Гий затараторил: – Ты спросил, почему Птерелай не убил твоего отца, вот я и подумал…

      – Чем ты подумал? Задницей?! Отец напал первым. Копье отца отправило в Аид кормчего ладьи. И вот вам – Птерелай пощадил хромого Алкея! Калеку пожалел, да? Я полтора года воевал с телебоями! Знаю я их жалость…

      – Люди с годами меняются. Тебя долго не было дома… Не сердись! Ты – воин, внук Персея. Я же – сын советника. Отец учил меня видеть в словах второе дно. Случается, я вижу его там, где дна нет и в помине.

      – Значит, так, сын советника… Утешь моего дядюшку: пусть посидит на троносе, пока отец выздоравливает. Я не стану ему мешать. Но я возвращаюсь домой, и хватит об этом.

      Внезапно Гий успокоился:

      – Сфенел не поверит, что ты доброй волей уступаешь ему Тиринф. Даже на время. Будет искать подвох – и в итоге найдет повод для ссоры. Вы с ним никогда не ладили.

      – И что мне теперь? Домой – ни ногой?!

      – А ты хочешь, чтоб твой дом вскипел котлом на костре? Тиринфяне любят тебя. Все любят победителей! Знаешь, сколько было разговоров о тебе, да о твоей добыче? Но и у Сфенела есть сторонники. Допустим, ты ни во что не станешь вмешиваться. Одно твое присутствие в Тиринфе уже развяжет людям языки. А там и до кулаков недалеко, и до ножей.

      – Все так серьезно?

      – Более чем. Пусть Сфенел погреет тронос, порадуется. Глядишь, глупостей наделает. Поправится Алкей, ты вернешься, твой отец со временем передаст тебе тронос…

      – Дался вам этот тронос, – буркнул Амфитрион, сдаваясь. – Ладно, остаюсь в Микенах. Но едва отец пойдет на поправку…

      – Сразу сообщим!

      – И скажи, чтоб пригнали сюда мой скот. Овец, коров…

      – Всех?! – ужаснулся друг детства.

      – Советничек! Тебя послушаешь – голым по миру пойдешь… Всех не надо. Гоните так, чтоб пристойно выглядело. И подарки из добычи отбери. Дяде, сестре, остальным… Не нахлебником же мне в Микенах сидеть!

      «А ведь я позволил себя уговорить, – с опозданием сообразил