Алтарь Эдема. Джеймс Роллинс

были наполовину черными кейджнами, наполовину индейцами. Еще они считались лучшими из всех известных ему здешних охотников. Прошлой весной они помогли поймать двух наркодельцов-контрабандистов, которые бросили свое суденышко в Миссисипи и пытались бежать через дельту. Поблуждав в плавнях более суток, беглецы были просто счастливы, когда их нашли братья Тибодо.

      – И на кого охота? – спросил Рэнди. – Ты так и не сказал.

      – На большую кошку.

      – Рысь?

      – Крупнее.

      Рэнди пожал плечами.

      – Так вот почему ты заявился сюда за Бертом.

      – Он у отца?

      – А где ему еще быть?

      Джек направился к дому. Он не знал причины, по которой его брат пребывал в особенно мрачном настроении, но мог догадываться.

      – Если идешь с нами, то тебе не надо пить.

      – Я лучше стреляю, если заглотну пару баночек пивка.

      Джек закатил глаза. К сожалению, его брат, возможно, был прав.

      Подойдя к дому, он распахнул дверь. Он не жил здесь уже больше десяти лет, купив дом около озера Понтчартрейн, – после урагана «Катрина» тот теперь нуждался в ремонте. Но никакое другое место он не считал своим домом в большей степени, чем это. Когда он вошел в прихожую, его охватил знакомый запах – масла для жарения с примесью пряностей, запах дыма и табака, за прошедшие годы впитавшийся в камень. Ожили в памяти самые счастливые годы детства, проведенные в этом шумном, беспорядочном, неустроенном, многолюдном доме. Теперь здесь было куда спокойнее – жилище словно погрузилось в сон в ожидании будущего пробуждения.

      – Qui c’est q’ça? – раздалось откуда-то спереди.

      – Это я, па, – откликнулся Джек.

      Чтобы найти отца, достаточно было держать курс на клубы трубочного дыма и мягкое, скрипучее звучание музыки в стиле зайдеко[7]. Отец сидел у себя в кабинете в конце коридора, где одну стену занимал камин, а другие были уставлены книжными шкафами.

      – Привет, Джек. – Отец попытался подняться с кресла.

      Джек махнул рукой – сиди, мол. Родитель со вздохом вернулся в прежнее положение. Артрит сделал его почти калекой, когда-то сильное тело высохло до костей, изъеденных в суставах. Наверно, ему было бы лучше в приюте для престарелых, но здесь он находился дома – среди своих книг, слушая музыку в компании со своей старой охотничьей собакой Бертом, последним представителем нескольких поколений ищеек. Собаки были такой же частью семейства Менар, как любой из братьев или сестер.

      Черный с подпалинами пес лежал у пустого камина, вытянувшись на прохладном камне, – одни ноги и уши. К тринадцати годам морда у него поседела, но он оставался сильным, здоровым и обладал чутьем, которому позавидовал бы любой из собратьев.

      И этим вечером Джеку требовался его нос.

      Отец набил еще табачка в трубку.

      – Слышал, ты берешь сегодня ребят поохотиться?

      Заслышав знакомое слово, Берт поднял голову, взмахнул хвостом – я не ослышался? Нюх у него работал прекрасно, а вот слух начал

7

Музыкальный стиль, зародившийся в начале ХХ в. в юго-западных областях Луизианы среди креольского и кейджнского населения.