Алтарь Эдема. Джеймс Роллинс

кариотип из лейкоцитов крови одной из обезьянок-капуцинов, – объяснил Карлтон.

      Видя их возбуждение, Лорна понимала, что у коллег припасено кое-что еще.

      – У капуцинов обычно набор из двадцати семи хромосомных пар, – с неподдельным удивлением заметил Пол.

      – Но здесь их двадцать восемь. – Лорна еще раз взглянула на кариотип на экране.

      – Вот именно! – подтвердила Зоуи.

      – Карлтон, вы сказали, что хотите повторить тест. – Лорна повернулась к директору. – Это наверняка лабораторная ошибка.

      – Сейчас как раз и проводится новый тест, но я подозреваю, что он подтвердит уже полученные результаты. – Карлтон кивнул на монитор.

      – Это почему?

      Директор подался вперед, взял мышку и пробежал по пяти другим генетическим картам.

      – Вот этот следующий кариотип принадлежит второй обезьянке-близнецу. И опять мы видим двадцать восемь хромосомных пар, как и в первом случае. Следующая у нас овечка, потом котенок ягуара, попугай и последний – бирманский питон.

      – Питон?

      Нахмурившись, Лорна посмотрела в другой конец лаборатории, где в инкубаторе помещалась кладка яиц. Горя желанием получить подтверждение своим догадкам, Карлтон, вероятно, вскрыл одно из яиц, чтобы раздобыть образчик ДНК эмбриона.

      – У питонов обычно тридцать шесть пар хромосом, – продолжал директор. – Смешение микро– и макрохромосом.

      – Здесь их тридцать семь. – Лорна посмотрела на экран.

      – На одну пару больше, чем обычно. Как и у всех остальных. Вот почему я уверен, что мы получим те же результаты, когда повторим тест. Чтобы лаборатория совершила одну и ту же ошибку шесть раз подряд – это за пределами статистической погрешности.

      Лорна задумалась, пытаясь понять, что бы это могло значить.

      – Вы хотите сказать, что у всех животных с траулера один и тот же генетический дефект? У каждого лишняя пара хромосом?

      У людей иногда встречались такие генетические отклонения. Одна дополнительная хромосома приводила к возникновению у ребенка синдрома Дауна. Был еще синдром Клайнфельтера, когда мальчики рождались с двумя Х-хромосомами, что давало кариотип вида XXY. И в редких случаях люди появлялись на свет с дополнительной парой хромосом – это приводило к ранней смерти или сильной умственной отсталости.

      Она нахмурилась, не отводя глаз от монитора. Ни у одного из этих животных не было ничего похожего. Внутреннее смятение, видимо, отразилось на ее лице.

      – Я думаю, вы не в полной мере осознаете, о чем мы тут толкуем, – сказал Карлтон. – Эта дополнительная пара хромосом не есть следствие генетического нарушения. Причина тут вовсе не в случайной ошибке деления при образовании сперматозоидов или яйцеклеток.

      – Почему вы так уверены?

      С помощью мышки он снова пробежал по всем шести кариотипам, указывая на последние пары хромосом в каждом случае.

      – Образцы с траулера не просто имеют дополнительную пару хромосом. У них всех эта пара одинаковая.

      Только теперь