Духовная грамота. Константин Рассомахин

бурное, вода как лед,

      Но миг пройдет, и сказку сменит явь».

      И он, не мешкая, рванул вперед.

      От холода пловцу сдавило горло,

      И судорогой искривило рот,

      Но он решил, что больше быть покорным

      Нельзя. Остатки сил собрав в кулак,

      Он взялся пенить реку и, топорно

      Камней и волн чуждаясь, кое-как

      Поплыл, закувыркался, забрыкался,

      Трясясь, на сушу выполз и обмяк,

      Едва дыша. Паломник оказался

      У самого подножья цитадели.

      Отсюда вид на крепость открывался

      Совсем иной. Над путником чернели

      Три каменных уступа, а над ними

      Две башни угрожающе горели

      В лучах заката. Гордая твердыня,

      Украсившись пурпуровой тесьмой,

      Сподобилась от солнца благостыни.

      И тут внезапно леденящий вой

      Вознесся над мрачнеющей дубравой.

      Паломник обернулся. За спиной,

      Там, где он только что – о боже правый! –

      Стоял на берегу, металась стая,

      Стезею шедшая его кровавой.

      Закат, фигуры волчьи обагряя,

      Углями тлел в разрезах злых белков.

      Но водная преграда, отделяя

      Искателя от скопища волков,

      Теперь ему защитою была.

      И Голос в тишине раздался вновь:

      «Ты вовремя решился, удила

      Бесстрашно закусив, улепетнуть,

      Иначе всеми воинствами зла

      Растерзан был бы. И отныне будь

      Смелее, не сворачивай с прямой

      Дороги ни на малость, ни на чуть».

      Незримый Глас, вселяющий покой,

      Умы соединяющий с сердцами,

      Откуда ты доносишься такой?

      Паломник, подгоняемый волками,

      Набрался Веры и полез на стену.

      Вгрызаясь в воздух жадными зубами,

      Рассаживая локти и колени,

      Не глядя ни по сторонам, ни вниз,

      На следующий уровень мгновенно

      Вскочил он, но, откуда ни возьмись,

      Гроза, как коршун, пала на скитальца,

      Столкнув его с уступа. За карниз

      Успев схватиться кончиками пальцев,

      Беглец повис на слизистых камнях.

      Как только приподняться он пытался,

      Так сразу хищник-ливень, божий страх

      Внушая, забивал его в гранит.

      Огонь Надежды гас в его очах,

      Потоки слез лились с его ланит,

      Но что-то сумасброда заставляло

      Кишкой болтаться средь намокших плит

      И рваться ввысь. Но вот отбушевала

      Гроза, с верхов стекли каскады вод.

      Победой упоенный небывалой,

      По взятому порогу взад-вперед

      Расхаживал паломник, сам не зная,

      Какой еще его экзамен ждет.

      «Ну, это разве буря? – вдохновляя,

      Вновь