Кто такой Бинотик?. Анна Гарт

не будет. Это немного успокоило зайчика: если он кузнечика не ест, значит, его уж точно не захочет. Нужно только всё время шевелиться.

      А малыш протянул лапку к земле и сам не заметил, как начал есть еловые шишки, одну за другой. Уж очень они показались ему вкусными.

      – Эй, да ты не пропадешь! – воскликнул Ла-зайка. – Для тебя еды в лесу и зимой и летом вдоволь.

      Теперь идти стало веселее. Зайка объяснял разные вещи, что и как называется: почему деревья такие высокие, а трава низкая, кто квакает в пруду, почему небо голубое… И хотя зайчик сам был ещё не совсем взрослый и многого не знал, но мог объяснить явления своими словами, как это понимал он.

      – Вот это гриб, – объяснял зайка, – дом их под землей, но некоторые выходят погулять. Тогда их можно сорвать и съесть или засушить на зиму. Только не все грибы можно есть, чем ярче гриб, тем он опаснее.

      – Почему опаснее? Он может напасть?

      – Нет. Опаснее, потому что ядовитый! Можно умереть, если его съешь. В лесу все знают, какие грибы есть нельзя. Этому учат, как только ходить научился. А шишек ядовитых не бывает, поэтому лопай любые на здоровье!

      – Вот увидишь, – продолжал он, – когда станет темно, выйдет луна. Она пока круглая как кочан большущей капусты. А потом днем, пока мы луну не видим, её будет есть большущий заяц. Ты на следующую ночь заметишь, где он её откусил, потом она станет совсем тонюсенькой. А солнце, а солнце никто не ест, потому что оно горячее. Вот мама однажды морковки нажарила, я схватил и сразу в рот. Так язык обжег, что потом два дня кушать совсем не мог. Больно было. А солнце в триллион раз горячее. Моя соседка белочка засиделась один раз на ветке, солнце ей напекло. Если бы я её не подхватил, то лежать бы ей долго в лесной больнице. Это вам не шутки – упасть с такой высоты.

      – А ко мне ночью хранитель приходил, сказал будет меня оберегать.

      –Хмм… Рассказывала мне бабушка о хранителях, но никто их не видел и не разговаривал с ними. А я пока не увижу – не поверю. Вот и про тебя не верил, поэтому и прибежал посмотреть. Я и про то, что написано в книжках не верю, если сам этого не видел.

      – А что такое книжки?

      – Это листы бумаги, в которых написано, кто что видел.

      – Значит, если это уже кто-то видел, ты всё равно в это не веришь?

      – Нет.

      – А я верю в то, что ты мне рассказываешь.

      – И правильно делаешь. Я рассказываю только то, что видел сам.

      Шли они через лес и холмы, перешли по мостику через ручей, и вот, наконец, показался домик Ла-зайки. Домик был украшен красивыми резными наличниками и дверкой полукругом, покрашенными в цвет осенней листвы. На самом деле это был не совсем домик, а домик-нора: сразу за входной дверью начиналась лестница, ведущая вниз, в круглую комнату – столовую, гостиную, прихожую одновременно, а по её стенам располагалось ещё шесть туннелей вниз – в спальни и кладовую.

      – Мама, я дома. Смотри, кого я привел: он не знает, кто он и откуда, надо ему помочь. Ты же говорила, что надо друг другу помогать, – затараторил зайка, влетая в домик.

      – Как это не знает, кто он? – сказала мама, выходя на встречу. – Сейчас