Странный инцидент в культе. Виктория Гильберт Пыргару

побудь со мной, сладость, – и, взяв на руки, отнес на кухню и усадил на стул, постелив тряпку какую-то.

      Я сижу и, улыбнувшись, посмотрев на саму себя, посмотрела на него и покосилась вниз. Я кое-как сижу, пытаясь не смотреть кое на что. Тот, улыбнувшись, взглянув на меня, посмотрел, куда смотрю, и, улыбнувшись, в секунды порезал палочки крабовые и яйца, и, открыв кукурузу, вывалил в салатницу, и, вынув майонез, посмотрев на меня, улыбаясь, майонез нафигачил туда.

      После того как поели, он тарелки в раковину поставил, я сижу и, улыбнувшись, встала и сваливать тихо. Тот, повернувшись, схватив меня, улыбаясь, впился губами в мои. Мы целуемся, тот, улыбаясь, подняв меня, на стол усадил. Я, офигев, говорю:

      – На столе еще не было.

      Ринат, улыбаясь, ответил:

      – Было один раз на кладбище, чего это не было.

      Я, взглянув на него, улыбнувшись, говорю:

      – Откуда это ты знаешь? Ладно, было, было.

      Мы прямо на столе продолжили заниматься страстной любовью, тот, улыбаясь, взяв меня на руки, отнес в другую комнату и, положив на кровать, навалился на меня. Я, улыбаясь, говорю:

      – Какой-то ты…

      Тот, улыбаясь, сказал:

      – Какой же? Милость моя, и какой же я? Кстати, тебя не смущает и не тревожит, что я ненасытный какой-то?

      Я, улыбаясь, ответила:

      – Сама такая, так что меня даже не колышет.

      Ринат, улыбаясь, шепнул:

      – Я такой ненасытный и голодный, можно сказать, вечно голодный.

      Я, улыбаясь, заткнула ему рот поцелуем, мы целуемся и обнимаемся. Наступило утро другого дня, снова завтрак в постель, мы поели вместе, тот отнес тарелки. Я покосилась на кровать, затем по сторонам и на вешалку. Где моя одежда, блин?

      Ринат пришел, улыбаясь и присев на кровать, обняв меня, свалив, навалился на меня. Я, улыбнувшись, шепнула:

      – А где моя одежда? Не в курсе?

      Ринат, улыбаясь, шепнул на ухо:

      – Зачем она тебе нужна? Я тебя не пущу на работу.

      Я, сглотнув слюну, говорю:

      – Ч-чего?

      Тот, улыбаясь, шепнул:

      – Того, моя сладость, того, не хочу я снова расставаться с тобой. – И, поцеловав в ухо, облизал его и, улыбаясь, взглянув на меня, стал шею целовать.

      Я, улыбнувшись, снова сглотнув слюну, подумала: «Во, Вика, ты попала в какое-то сексрабство», – и хихикнула. Ринат, улыбаясь, ляпнул:

      – Не говори, хотя нет, вечером, если захочешь, пойдем погуляем или в кино, если хочешь, а в секс-рабстве не отпускают гулять или так кормить не дают.

      Я, офигев, смотрю на него, тот, улыбаясь, вздохнув, треснув себе по лбу рукой, взглянув на меня, улыбаясь, сказал: