Свет Аруначалы. Беседы с Раманой Махарши и Аннамалаем Свами. Дэвид Годман

уме.

      Бхагаван ответил, сказав следующее: «Чистый ум называется манокаша (пространственный, или пустой, ум). Сразу же по пробуждении от сна у всех людей без исключения возникает ясность осознанности (джнапти). Это бесформенный ум. Такие мысли, как „я есть тело“, „это мир“, возникают потом. Это ум, имеющий форму. Во время показа кинофильма сначала появляется свет. Только потом на экране появляются формы. Подобным образом, сначала приходит свет Самости и создает пространство для всего, что следует потом».

      Другой преданный захотел узнать, какой метод ему следует использовать, чтобы сделать ум устойчивым и стабильным.

      Бхагаван сказал ему: «Достаточно всегда думать об одном. Если ум не подчиняется, снова начинай думать только об одном и том же. Со временем ум станет подчиняться твоим приказам».

      Третий преданный спросил о мирской деятельности: «Иногда происходит медитация, в другой раз мирская деятельность. В чем разница между ними?»

      Бхагаван ответил: «Пребывать в медитации и пребывать в действии – одно и то же. Это как назвать один и тот же предмет на двух разных языках; подобно тому как ворона имеет только один глаз, но видит в двух разных направлениях[24]; подобно тому как слон использует один и тот же хобот для двух видов деятельности – дыхания и питья; подобно тому как кобра пользуется своими глазами для двух действий – чтобы видеть и чтобы слышать»[25]. Потом он привел следующий стих [2.173] из «Кайвалья Наванитам»:

      Если ты всегда осознаешь,

      что Я есть совершенное сознание,

      какое имеет значение,

      сколько ты думаешь или что ты делаешь?

      Все это нереально, как видения сна

      после пробуждения.

      Я есть всецело блаженство!

      Кажущаяся очевидной дихотомия между медитацией и мирской жизнью подтолкнула меня задать свой собственный вопрос. «Бхагаван, – спросил я, – как может быть, что одинаковую радость получаешь и от мирской деятельности, и от медитации?»

      Бхагаван объяснил, что все контрастирующие эмоции– продукт ума: «Чья-то радость и чье-то страдание зависят от его ментального состояния. Радость – наше естественное состояние. Страдание случается, когда Самость оставляется и думается, будто тело и ум – это „Я“. Что с этим делать? Мысль, что я есть это тело, набирала силу в течение многих рождений. То, что остается после того как она уничтожена, и есть счастье».

      Бхагаван не ответил прямо на мой вопрос о разных типах счастья, но тема разьяснилась позже, когда другой преданный задал похожий вопрос: «Бхагаван, в шастрах сказано о многих различных типах ананды (счастья или блаженства). Действительно ли существует так много различных типов?»

      «Нет, – ответил Бхагаван, – ананда только одна. Та ананда сама по себе есть Бог. Наше естественное состояние – это ананда. Поскольку это пережито внешне, посредством разнообразных чувственных удовольствий, ему и даны разные наименования. Однако, коль скоро испытано наслаждение многими вариантами удовольствия, придется испытать и многие миллионы вариантов несчастья. Но для джняни это не так. Он наслаждается всем тем счастьем,

24

В Южной Индии широко распространено поверье, что у ворон имеется один большой глаз в центре черепа. Те, кто в это верит, говорят, что этот глаз вращается из стороны в сторону, так что ворона может им пользоваться, чтобы смотреть поочередно из каждой глазницы.

25

Еще одно распространенное народное поверье.