Дикая степь. Лев Пучков

откуда-то с черного хода и тихонько подошли сзади. И угадайте с трех раз, кто с ними был? Правильно – возьмите с полки булку с маком!

      Мой боевой брат – Бо.

      Эта живописная группа, хорошо подсвеченная луной, остановилась на аллее неподалеку от места моего восседания, и один из монахов, по моему разумению, их предводитель (это у него посох был, вот я и решил: у кого дрын, тот и главный!), принялся негромко разговаривать с Бо.

      Заметив Бо, я хотел было сообщить о своем присутствии, но вовремя сообразил, что это будет не совсем корректно, а для меня где-то даже и неловко. Зачем мужик уединился на заднем дворе и сидит задницей на земле, будучи в хорошем костюме? Прячется, шпионит или еще каким непотребством развлекается? Нет уж, посижу немножко еще – меня под тополем с их места стояния не видать. К тому же интерес разбирает. Откуда монахи? Почему – Бо?

      Собственно, против монахов я ничего не имел. Днем раньше, проезжая по Элисте, я видел из окошка джипа троих: в красно-кирпичных шерстяных накидках, с бритыми наголо черепами. Я живо заинтересовался этим явлением и попросил Бо организовать мне встречу с данными товарищами, пусть даже за деньги. Они наверняка обучались где-то в горах Тибета – доморощенному почитателю даосов и прочей восточной экзотики есть о чем потолковать с такими людьми.

      – Обязательно, – ответил Бо в своей обычной манере. – Они тебя наголо обреют, разденут, накинут одеяло это свое оранжевое. И попрете вы пешочком по степи – до самого Тибета. А скорпионы будут вас в жопу жалить. За…бись!

      Так что монахи – это для Элисты норма. Но! С самого начала на свадьбе их не было. Они пришли только что. Для отправления каких-либо ритуалов религиозного характера – поздновато. Все гости пьяны, кроме непотребного богохульства, ничего из этого не получится. Раньше надо было!

      Теперь: почему – Бо? Он просто гость. Если нужно решить вопросы, допустим, о проведении каких-либо ритуалов в течение завтрашнего дня, договариваться нужно с родителями молодых или как минимум с тамадой. И уж конечно – не на заднем дворе, где нет ни одного фонаря и даже не на что сесть!

      Донельзя заинтригованный, я с крайней осторожностью подсеменил гусиным шагом к линии декоративного кустарника, выбрал место, удобное для наблюдения, и прислушался.

      Ну и ничего хорошего из этого не вышло. Товарищи в накидках общались с Бо на его родном языке, на котором я мог успешно поздороваться, спросить, как дела, и обозвать кого-нибудь свиньей. Точнее сказать, общался дядька, особо помеченный наличием дрына, а остальные стояли полукругом и почтительно сохраняли молчание. Черепа монахов таинственно отсверкивали в морговском свете луны, говор их старшины завораживающе журчал, как родник в горах Тибета, низкими горловыми переливами булькая на немногочисленных гласных.

      В общем, ни слова я не понял, но по интонации было ясно, что старшина монахов настойчиво склоняет Бо к чему-то такому, что для моего боевого брата было совсем неприемлемо.

      Бо