Гарнизон. Игорь Недозор

заставив играть по своим правилам. Оттого и нужно разрушить их план в зародыше, чтобы не укрепились они здесь, на Аргуэрлайле.

      Мудр, мудр его союзник. А вдвойне мудр, что сам не пытается убрать врага, предпочитая действовать его, Гохосс-Са, руками… Потому что если дело всплывет наружу, то не оправдается хан, потому что хан, слушающийся чужого приказа, еще хуже, чем хан, травящий на пиру хозяина празднества!

      Из-под копыт скакуна порскнул заяц.

      Ага, можно развлечься. Все-таки на охоту выехал.

      Ну-ка, держись, ушастый!

      Достал из седельной сумки пару легких дротиков. Примерился. Отвел руку, чтобы нанести верный удар.

      И тут, дико заржав, конь встал на дыбы.

      От неожиданности хан не удержался в седле. Однако натренированное тело степняка вовремя среагировало, и Гохосс-Са не сверзился кулем наземь, а сумел спланировать на корточки и сразу же встать на ноги.

      Погрозив кулаком скакуну, хотел схватить его за узду и вновь запрыгнуть на спину, но не тут-то было.

      Животное с каким-то жалобным всхлипом понеслось прочь от хозяина и вскоре скрылось с глаз.

      Пожал плечами. Ничего, нукеры нагонят беглеца. Но что это приключилось с гнедым? Никак испугало что-то.

      Огляделся по сторонам и вдруг, парализованный ужасом, застыл на месте. Почувствовал, как от страха зашевелилась на бритой голове прядь волос – примета знатного воина-степняка.

      Прямо на него двигалась нетварь.

      С виду она напоминала помесь ящерицы и скорпиона. Только вот лап было поменьше, чем у первой и второго. Всего две, похожие на петушиные – о трех когтистых пальцах и с когтем-шпорой. От скорпиона был длинный членистый хвост, заканчивающийся острым жалом, с которого капала слизистая жидкость. Наверное, яд.

      Но самым страшным в монстре была его пасть. Огромная, треугольная. Причем в каждом углу помещалось гигантское жвало, искривленное будто сабля. От всех трех жвал в глубь пасти уходило по два ряда черных клыков.

      Налитые кровью глазки с ненавистью смотрели на хана.

      – Аш-ш-ш, – издала мерзкий звук гадина и засеменила к намеченной жертве.

      Кочевник понимал, что нужно убираться прочь с гиблого места, однако не мог пошевелиться. Ноги отяжелели, словно на них колодки привесили.

      – Повелитель, мы здесь! – послышался из-за спины крик одного из его нукеров.

      И вот уже трое всадников встали между Гохосс-Са и нетварью, наставив на зверюгу пики.

      – Аш-ш-ш-ш!!! – еще громче зашипела тварь и плюнула в одну из лошадей зеленой вонючей жижей.

      Едва эта дрянь попала на круп благородного животного, то словно взбесилось и, подмяв под себя всадника, упало наземь, принявшись перекатываться на спине с боку на бок, бешено дрыгая ногами. Внезапно шкура лошади запузырилась, задымилась вонючим смрадом, и через несколько мгновений от скакуна и наездника осталось два черных обуглившихся костяка.

      Остальные двое нукеров одновременно ударили пиками. Одна попала монстру