Великолепная десятка: Сборник современной прозы и поэзии. Коллектив авторов

Читать онлайн.
Название Великолепная десятка: Сборник современной прозы и поэзии
Автор произведения Коллектив авторов
Жанр Поэзия
Серия
Издательство Поэзия
Год выпуска 2011
isbn



Скачать книгу

ыглядела весьма разнообразной. Это уже традиционно привычные авторы из США, Германии, Израиля, Канады, Австралии. Но есть страны, жители которых более редкие участники литературных конкурсов – Англия, Дания, Швейцария, Норвегия.

      Помимо двух победителей чемпионата, была названа «десятка» поэтов и прозаиков. Именно они составили две «десятки» сборника. На любом конкурсе всегда возникает вопрос: «А судьи кто?» Не знаю, как у других, судьи нашего чемпионата в большинстве своем талантливые авторы. В третью «десятку» вошли произведения членов жюри. А все вместе, участники и судьи, составили великолепную «десятку». В названии сборника нет никакого преувеличения. Прочитайте и убедитесь.

      Поэзия

      Светлана Ширанкова. Апокалипсис в картинках

      г. Москва, Россия

      У неё внутри звенят золотые гаечки…

      У неё внутри звенят золотые гаечки, гомонят бубенчики, шепчутся шестерёнки.

      К девяти утра в палату приходит нянечка, начинает мыть полы и менять пелёнки.

      Из-за двери тянет хлоркой, тоской и плесенью; надо ждать, глотать лекарства, считать тик-таки.

      А настанет вечер – спустится с неба лесенка, и по ней поскачут львы, козероги, раки.

      Дили-динь-динь-дон – ступеньки поют под лапами, голубой телёнок тычется влажным носом…

      А врачи кололи руки, светили лампами, подарили куклу (у куклы такие косы,

      как у мамы), врали: мамочка стала ангелом и теперь живёт на самой пушистой тучке.

      А она на всякий случай кивала – мало ли? – и смеялась: трудно, что ли, соврать получше?

      В циферблате солнца зреют минуты-семечки. Бубенцы в груди лишились последних звуков.

      Часовщик, кряхтя, встает со своей скамеечки, близоруко щурясь, тянется острой штукой,

      улыбаясь, гладит стрелки – щекотно, весело… рядом с ним крылатый кто-то выводит гаммы…

      Ей сегодня можно будет взбежать по лесенке и пройтись по тучкам: вдруг там и вправду мама?

      Дом у дороги

      Линия фронта пересекает город,

      Каждые сутки переползая ближе.

      Вечер привычной хваткой берёт за горло:

      В «Дом у дороги» сходятся те, кто выжил.

      Ночь, просыпаясь, тощую спину горбит

      На черепичной крыше.

      Дженни стоит за стойкой, звенят бокалы;

      Нынче её коктейли излишне крепки.

      Тридцать девятый день, как отца не стало.

      Дженни всё время чудятся звуки скрипки,

      Взгляд паренька напротив подсвечен алым

      И неприятно цепкий.

      Сквозь отдаленный грохот – взлетают «Стелсы» —

      В бодром чужом похмелье не слышно фальши.

      Из автомата – песенка Боба Уиллса:

      «Губы такие сладкие…» – как там дальше?

      Папа любил танцульки, пока не спился…

      Дженни сегодня спляшет.

      Падре Филиппе перебирает чётки:

      Actus Fidei, Gloria, Pater noster[1].

      Блудные тени к окнам приникли чутко,

      Запах земли и серы щекочет ноздри.

      Парень напротив щурится из-под чёлки,

      Тянет табачный воздух.

      Было б хоть страшно, что ли… всего лишь тускло.

      «Завтра» не будет, нет никакого риска.

      Рушатся горы, реки меняют русла,

      Море штурмует Бостон и Сан-Франциско.

      Дженни прикончит пачку медовых мюслей

      И полбутылки виски,

      После запьет свой ужин остывшим чаем

      Из разноцветной чашки с отбитым краем.

      Море идёт к Техасу под вопли чаек.

      Ангел напротив Дженни звенит ключами

      От нежилого рая.

      Баллада о проходящих мимо

      Нарочито подробное и нарочито скучное описание обстоятельств героя: три комнатки, кухня, прихожая…

(с) Стругацкие

      Она пережила своих детей,

      супруга, двух любовников, трех кошек,

      войну, пятнадцать лет очередей,

      комплект белья в веселенький горошек,

      которому, казалось, сносу нет

      (трофейное, еще из Бранденбурга),

      аппендицит – и пляшущий ланцет

      в руках у в стельку пьяного хирурга

      (а может, и не пьяного – как знать.

      А шрам… ей-богу, шрам – такая малость),

      железную в амурчиках кровать —

      она в квартире в Киеве осталась,

      когда пришлось уехать в Астану, —

      на ней в последний день зачали Мишку;

      до ужаса холодную весну,

      барак,



<p>1</p>

Католические молитвы: «Акт веры», «Славься», «Отче наш»