Сиделка. Делия Росси

знала об этой старой вражде, поэтому постаралась незаметно улизнуть.

      – Пойду, проверю, как там раненый, – быстренько развернувшись, направилась к подвальной двери.

      – И скажи этой бездельнице, чтобы она оторвала свой зад от стула и шла работать, – крикнула мне вслед Тильда. – Я за нее полы мыть не буду.

      Я молча кивнула и поторопилась спуститься вниз.

      – Утра, Кейт, – улыбнулась мне полненькая, румяная Бетси. Ее добродушное лицо просияло улыбкой.

      – Как больной? В себя не приходил?

      – Часа два назад очнулся, я дала ему настойку, и он сразу снова уснул, – отчиталась Бет.

      – Жара не было?

      Я подошла к раненому и прикоснулась к его лбу. Кожа казалась прохладной. Это было хорошо. И лицо больше не выглядело пугающе бледным. В тусклом свете, падающем из узких окошек, я разглядела слабый румянец, пробивающийся на щеках мужчины.

      – Нет. И не буянил он. Лежал ровнехонько, как положено. Очнулся, глазами так обвел все и на меня уставился. А потом спрашивает: «Где я?». Ну, я ему и сказала, что в гостинице. И настойку дала. Тут он и отключился.

      – Ясно.

      Я проверила повязку. Все чисто. Редкая удача. Видно, парень в рубашке родился.

      – Спасибо, Бетси. Ты можешь идти, я сама с ним посижу.

      – Ну да, пойду, – поднимаясь со стула, пробормотала Бет. – А то эта неумеха, небось, до сих пор печи не растопила.

      Я не стала поддерживать любимую тему «заклятых подруг», и Бет, вздыхая, поднялась со стула и пошла к выходу. Темная клетчатая юбка туго обтягивала ее широкие бедра, воланы, украшающие подол, зазывно топорщились, белоснежная блузка не скрывала роскошную грудь и полные, сдобные руки. Бетси была схожа с Тильдой и статью, и спелой, простонародной красотой, и внушительными габаритами. Может, именно поэтому обе служанки так враждовали?

      Я невольно усмехнулась. Как и в любом другом обществе, в «Серой утке» бурлили свои, непонятные посторонним, страсти.

      – Кто вы?

      Вопрос прозвучал так неожиданно, что я вздрогнула.

      Посмотрев на раненого, наткнулась на цепкий, пронизывающий взгляд и мысленно выругалась. Черные глаза! Бездушные, угольно-черные глаза глядели на меня с бледного лица, вселяя непроизвольный страх. Не карие, свидетельствующие о небольшом магическом даре, не зеленые, говорящие о врожденной капельке силы, не желтые, подразумевающие природные способности, – черные. Ну надо же было так вляпаться! Вот как чувствовала, что с этим больным будут неприятности. Маг, да еще и из высших! Теперь понятно, почему на нем все так быстро заживает. Да и с одеждой вопросов больше нет – многие волшебники Дартштейна пренебрегают современной модой, предпочитая «старый стиль».

      – Сиделка, милорд, – отвлекшись от размышлений, коротко ответила я.

      – Имя? – требовательно уточнил незнакомец.

      – Кэтрин, милорд.

      – Это ты меня заштопала?

      – Что вы, милорд! В гостинице был проезжий доктор, это он вам помог.

      Я старалась говорить как можно убедительнее,