Длиннее века, короче дня. Евгения Михайлова

печенье есть.

      – Давай, – обрадовалась Таня и похлопала своими длиннющими ресницами, которые, к изумлению коллектива, оказались не приклеенными, а настоящими.

      Когда Люда заварила кофе, выложила в вазочку печенье, Таня уже занималась своим главным делом. Густо красила ресницы, потом долго их расчесывала какой-то ненормально широкой зубной щеткой.

      – Все хочу у тебя спросить, – Люда глотнула кофе, и ей вроде стало легче. – А ты почему нормальными щеточками и расческами для ресниц не пользуешься?

      – Так это смотря для каких ресниц, – объяснила Таня. – Для обычных, да. А у меня видишь…

      – А для чего такая зубная щетка? Ну, первоначально. Человеку в рот она не влезет.

      – Не знаю. Достала.

      «Достала» – это было самое любимое Танино слово. Она его произносила с придыханием. Людмила задумчиво окинула взглядом ее лицо, фигуру. Лицо можно назвать красивым: гладкая кожа, вздернутый носик, пухлые губы. Но весила Таня, наверное, далеко за сто килограммов. Постоянно занималась этим вопросом, только есть меньше не считала нужным.

      – Таня, я случайно услышала, что ты к какой-то целительнице или колдунье ходишь. Ну, вроде по поводу похудения.

      – С похуданием я к травнику хожу. – Таня с аппетитом и явным удовольствием поглощала одно печенье за другим. – А колдунья тоже есть. Для сестры нашла. В смысле, для ее козла.

      – Мужа?

      – Живут, только нерасписанные.

      – Ну? И зачем козлу колдунья?

      – Так ему она и не нужна. Ему и так хорошо. Бабник он. Отвороты ему ставим против баб.

      – Помогает?

      – Зинка, сестра, говорит – лучше стало. В клуб пойдут, он уже не на каждую пялится. – Таня одним глотком допила полчашки кофе и рассмеялась. – Теперь через одну. Работаем дальше.

      – И ты действительно веришь, что это с отворотом связано?

      – Конечно! – Танины глаза стали практически круглыми. – Помогает, сто пудов. Все так говорят, кто туда ходит.

      – И многие ходят?

      – Еще бы. Знаешь, кого я там видела? Леру Домино!

      – Это еще кто?

      – Ты что, не знаешь? Она, можно сказать, сейчас одна из первых поп-звезд. Ну, не из первых, но в десятке точно. Она еще замуж вышла, по телику свадьбу показывали, в общем, был сплошной шоколад, а оказался – бл…н, извини, бабник. Она так плакала, просто умирала.

      – Откуда ты знаешь?

      – А кто не знает? В тырнете прочитала. Потом смотрю: сидит у нашей Нины Арсеньевны. Ну, думаю, все правду пишут.

      – Ей помогло?

      – Откуда я знаю. Буду искать. Где-нибудь прочитаю. А тебе зачем?

      – Тоже для мужа.

      – Иди ты! Он же тебе не изменяет.

      – Откуда ты знаешь?

      – Ну, у нас не говорили, что изменяет.

      – Какая логика у тебя! Не изменяет. Действительно.

      – От кого отворот?

      – От меня.

      – Елки! Первый раз такое слышу.

      Алексей, прикрыв глаза, лежал на старой деревянной кровати под влажной махровой простыней (дом был ветхий, деревянный,