На каникулы с Элис. Джуди Кёртин

улыбнулась. Может быть, если я действительно надену свои старые треники с длинной майкой, никто и не заметит, как ужасно они выглядят?

      Сегодня утром Хейзел выбирала наряд всего десять минут. Она предпочла одеться в специальное платье для тенниса. И настояла, чтобы Элис тоже такое надела. Я была уверена, что моя подруга останется лучше в шортах или спортивном костюме, но, как ни странно, все закончилось тем, что она оказалась в одном из платьев, которое ей одолжила Хейзел. Должна признаться, моей подруге оно очень шло.

      Вскоре мне жутко надоело обсуждать наряды, к тому же я изрядно проголодалась.

      – Ну давайте уже! – заныла я. – Пора идти!

      Хейзел бросила на меня взгляд, полный недовольства:

      – Иди, если хочешь, а я еще не готова!

      Я тяжело вздохнула. Эта девчонка начинала меня раздражать. И чего ей еще надо? Волосы Хейзел были забраны в хвост, теннисное платье застегнуто, белоснежные кроссовки надеты. Хейзел подошла к шкафу, стоявшему рядом с ее кроватью, и достала оттуда косметичку.

      – Я еще не сделала макияж. Вчера у меня не было времени накраситься, и целый день я чувствовала себя голой.

      Я захихикала и украдкой посмотрела на Элис. Та и не думала смеяться. Моя подруга вела себя так, будто Хейзел не делала ничего забавного.

      Хейзел вытряхнула содержимое косметички на кровать. Все это напоминало аптеку – куча всевозможных бутылочек, пузырьков, баночек. Хейзел взяла маленькое зеркальце и начала приводить себя в порядок. Когда она закончила, то взяла Элис за руку и спросила:

      – Какой тебе больше нравится макияж глаз?

      Я затаила дыхание в ожидании ответа подруги. Интересно, что подумает Хейзел, когда узнает, как Элис относится к макияжу.

      Ответ Элис последовал незамедлительно:

      – Ну, ты знаешь. Тени. Тушь. Все как обычно.

      Я еле сумела удержаться, чтобы что-нибудь не брякнуть. Почему Элис соврала? Ни одна из нас никогда не красилась. Мы договорились по этому поводу. Иногда мы подкрашивали губы блеском, но и только. Над Мелиссой, например, мы смеялись как раз потому, что она обожала краситься и совершенно не знала меры.

      Я уставилась на Элис, но она даже бровью не повела. Моя подруга сидела на кровати Хейзел и внимательно рассматривала тюбик с чем-то блестящим зеленым так, будто это была самая клевая вещь, которую она видела в жизни. Что происходит? Раньше Элис красилась только тогда, когда находила бесплатные пробники в журналах, а затем забрасывала их куда-нибудь в шкаф и никогда о них не вспоминала. (За исключением того случая, когда она красила мою тетю Линду. Но это совсем другая история.)

      А сейчас на кровати Хейзел высилась целая гора косметики, и Элис была, кажется, не против ею воспользоваться.

      – Садись сюда, – сказала Хейзел моей подруге. – Сейчас я сделаю тебе такие глаза!

      Элис даже не спорила. Она запрокинула голову и закрыла глаза. Внезапно мне тоже захотелось закрыть глаза – чтобы не видеть того, что сейчас произойдет.

      Почему Элис так себя