Рота Его Величества. Анатолий Дроздов

меня, да будет тебе известно, личный поезд. Не видел?

      – Нет.

      – Именным указом выделили. Приеду, похвастаюсь. Как сын?

      – Приедешь, похвастаюсь!

      – Ты все о своем?

      – У меня третий, между прочим! Где твои?

      – Кто в трезвом уме и памяти выйдет замуж за начальника Корпуса жандармов? Мы же изгои! Разве сумасшедшая какая. В связи с чем вопрос: зачем мне сумасшедшая?

      – Не увиливай! – сказал есаул.

      – От тебя увильнешь! Засланца где поместил?

      – Тертышкин присматривает.

      – Ну и славно! Пусть думает, что ему поверили. Расслабится… До встречи, Гордей!

      – Жду! – сказал есаул и повесил трубку.

      После чего вновь перечитал записи в блокноте и объяснение засланца. Отложив их в сторону, взял со стола темно-красную книжицу, пролистал.

      – Князев Илья Степанович, – прочел вполголоса и вздохнул: – Красивое имя! Кто, интересно, придумал?

      5

      Станица выглядела прянично-сказочной. Аккуратные, срубленные в чистый угол дома, ухоженные дворы, подсыпанные гравием улицы с кюветами по обеим сторонам; но главное – сады! Они окружали каждый дом. Яблони и вишни, раскинув ветви, тянули их через заборы, будто приглашая любоваться. Сады цвели: пышно и торжественно. Бело-розовая кипень окружала дома, те стояли, будто в сугробах, и сугробы эти пахли нежно и зазывающе. Мне вдруг отчаянно захотелось жить в этом месте: выходить с рассветом из дому, улыбаться проснувшемуся солнцу и идти по росе навстречу жизни.

      Рик остановился у крайнего дома и отворил калитку. Мы не успели сделать и десятка шагов, как из дома вылетело и повисло на шее вахмистра визжащее существо. Рик существо обнял, чмокнул в щеку и поставил на землю.

      – Где ты был? – затараторило существо. – Еще вчера ждала! Не знала, что думать!

      – Ула! – сказал Рик укоризненно. – Я не один.

      Существо умолкло и уставилось на меня. Теперь я смог его разглядеть. Это была девчонка, совсем еще юная, с круглым миловидным лицом. В ее чертах сквозило сходство с Риком: такие же серые глаза, вздернутый нос и упрямый подбородок. Уши девушки были скрыты под волосами, но я не сомневался, что они такие же, как у вахмистра. Девчонка смотрела на меня, не отрываясь, и я замер, не зная, что предпринять.

      – Моя сестра Ула, – поспешил на выручку Рик. – А это Илья, он погостит у нас.

      – Здравствуйте! – сказал я.

      Она не ответила, все так же буравя меня взглядом.

      – Ула! – окликнул Рик.

      Она нехотя повернулась.

      – Дай нам поесть и затопи баню!

      Ула кивнула и побежала в дом. Мы составили ружья к стене, умылись и пошли в дом. Стол к нашему приходу успели накрыть: густой борщ дымился в глиняных мисках, хлеб, нарезанный толстыми ломтями, высился горкой. Рик перекрестился на икону в углу, я повторил, и мы сели на лавку. Деревянные ложки лежали у мисок, мы, не сговариваясь, набросились на еду. В последний раз перекусить нам довелось в пещере, и было это вчера. Борщ был чудо как хорош: наваристый, щедро заправленный сметаной и обжигающе острый. Миски опустели мгновенно. На