Признать невиновного виновным. Записки идеалистки. Зоя Светова

чуть повыше живота, когда я вспоминала о следователе, вызывавшей меня на допрос – поговорить о моем отце. Ее звали Ольга Петровна, миловидная женщина в коричневом свитере под горло. Помню, что она носила большие мужские часы на кожаном ремешке, который был надет поверх свитера. Она не улыбалась, и от всего ее облика веяло каким-то могильным холодом. Помню рассказы папы о его встречах с неким Борисом Ивановичем в его кабинете на Лубянке, где он убеждал папу уговорить маму признать вину в антисоветской деятельности. Когда мама освободилась из тюрьмы и мы встретились с ней на Горном Алтае в бараке для ссыльных, где ей выделили две комнаты с печкой, она рассказала мне, как на допросах в СИЗО «Лефортово» следователь с говорящей фамилией Губинский пугал ее, что, если она не признается в своих связях с заграничными антисоветскими фондами, ее детей и мужа посадят. Поэтому аббревиатуры КГБ, ФСБ и люди, работавшие там, с юности не были для меня мифическими фигурами. Мне казалось, что я понимаю их сущность, и уж, во всяком случае, я бы никогда не стала с ними беседовать три дня запросто, без протокола и без адвоката, как делал это Алексей Летучий. Но, видимо, у Алексея за плечами был совершенно другой жизненный опыт. Наверное, он читал какие-то книги, что-то слышал о диссидентах и КГБ, но воспринимал это как «жизнь других» и не думал, что с ним самим может произойти нечто похожее. На дворе стоял 1999 год. Алексей работал в Институте США и Канады. Его работу курировали из ФСБ. И, вероятно, по той самой научной наивности ему и в голову не приходило, что его кураторы могли его подставить.

      Глава вторая. Обыск

      Они пришли рано утром. То было обычное осеннее утро. Алексей и Марина допивали кофе. Нюта спала – родители разрешили ей в этот день не ходить в школу. Длинный нервный звонок в дверь. По вторникам Алексей обычно ездил в Москву в институт. Но в этот вторник он должен был улетать в Лондон на международную конференцию.

      Марина посмотрела в глазок. Перед дверью стояли двое прилично одетых мужчин: один конопатый, а другой с большими черными усами. Как у кота. Марина открыла.

      – Квартира Летучего Алексея Валентиновича?

      – Да.

      – В соответствии с постановлением Р-ской прокуратуры мы обязаны провести у вас в квартире обыск. Вот санкция, – конопатый протянул обалдевшей Марине какую-то бумагу.

      – У вас есть вещи, запрещенные к хранению: оружие, наркотики?

      Маленькая двухкомнатная квартира моментально наполнилась чужими людьми. Их было человек восемь.

      – Мама, что они делают в нашей квартире? Зачем роются в папином столе? Я хочу в туалет. Почему они меня не пускают? – спрашивала Марину десятилетняя Нюта, которая проснулась от шума и незнакомых голосов.

      Чернявый, с пушистыми усами, одетый в строгий костюм и нелепый галстук, представился следователем Р-ского УФСБ.

      – Пока мы не можем разрешить никому из жителей квартиры пользоваться туалетной комнатой. Идет обыск, – важно сообщил он.

      Усы