Последние и первые люди: История близлежащего и далекого будущего. Олаф Стэплдон

ее культурная жизнь мучительно угасала. Она могла бы, конечно, восстановиться после нанесенного удара, не будь он отравлен снедающим ядом национализма. Потому что любовь к Франции была разрушительна для самой Франции. Дух Франции ценился столь безмерно и сумасбродно, что всех остальных французы почитали за варваров.

      Поэтому и случилось так, что в России доктрины коммунизма и материализма, являвшиеся продуктами немецких систематизаторов, выжили без всякого осуждения. С другой стороны, практика коммунизма постепенно расшатывалась. Потому что Российское государство развивалось под влиянием западного, и особенно американского, финансового капитала. Материализм, как официальное кредо, тоже превратился в фарс, так как был чужд русскому сознанию. Таким образом, между практикой и теорией существовала, в обоих отношениях, глубокая несовместимость. То, что когда-то было жизненно важной и многообещающей культурой, стало лицемерием.

      4. Русско-германская война

      Несоответствие между теорией коммунизма и конкретной его практикой в России было одной из причин последующей катастрофы, выпавшей на долю Европы. Между Россией и Германией должны были бы установиться тесные партнерские отношения, основанные на взаимообмене машинами и зерном. Но на пути к этому стояла теория коммунизма, и, нужно сказать, самым странным образом. Российская организация промышленности доказала свою несостоятельность без американского капитала; постепенно его влияние трансформировало коммунистическую систему. От Балтики до Гималаев и Берингова пролива пастбища, лесные угодья, обработанные машинами площади под посев зерна, нефтяные промыслы и раскинувшаяся сеть промышленных городов находились в возрастающей зависимости от американских финансов и общей организации дела. Однако не Америка, а куда менее индивидуалистическая Германия стала символом капитализма для русского ума. Самодовольное отвращение к Германии компенсировало России ее собственный отход от коммунистического идеала. Этот извращенный антагонизм поощрялся американцами, которые, будучи сильны в собственном индивидуализме и процветании и к этому моменту весьма пренебрежительно относясь к русским доктринам, были озабочены лишь тем, как бы прикарманить себе русские деньги. В действительности, это именно Америка помогла России совершить собственное предательство и именно американский дух был в этот период наиболее чужд русскому духу. Но американское богатство было для России тем, без чего нельзя обойтись; так что ненависть, предназначенная Америке, должна была обернуться против Германии.

      Немцы, со своей стороны, были недовольны тем, что американцы вытеснили их с самого прибыльного рынка, особенно с нефтяных промыслов русской Азии. Экономическая жизнь всей человеческой расы в течение некоторого времени базировалась на угле, но затем было обнаружено, что нефть является куда более подходящим источником энергии, и поскольку запасы нефти на планете